«Приют задумчивых дриад». Пушкинские усадьбы и парки

Егорова Елена Николаевна

Стихи написаны не в Михайловском, но именно с этим сельцом, ставшим для Пушкина «приютом вдохновенья», подсознательно связывает их В.А. Мазуркевич.

В стихотворении Алексея Дрождинина «Памяти А.С. Пушкина» говорится о могиле великого поэта в Святогорском монастыре:

Невольно мысль моя летитНа холм известной всем могилы,Где непробудно, крепко спитПевец Руслана и Людмилы,Где так цветёт родимый крайИ где у гробового входаБлагоухает тёплый май,Цветёт бесстрастная природа.

Последние строки явно перекликаются с завершающим четверостишием стихотворения «Брожу ли я вдоль улиц шумных…», сочинённого Пушкиным в 1829 году:

И пусть у гробового входаМладая будет жизнь игратьИ равнодушная природаКрасою вечною сиять.

Дрождинин, как и Языков, называет великого поэта «певцом Руслана и Людмилы» в отличие от Жуковского, которого Пушкин называл «певцом Людмилы», и представляет, что рядом с усыпальницей великого поэта оживают образы его героев:

И этой ночью в тишинеПеред могильными цветамиЕго герои, мнилось мне,Слетались длинными рядами…

На юбилейных торжествах в Святых Горах звучало стихотворение Н. Михайловой, не совсем совершенное по форме, но полное искренней любви к пушкинским местам:

И там, где, может быть, впервые образ ТаниПоэта посетил в селе его родном,Где часто слушал он рассказы старой няниПеред уютным камельком,В селе Михайловском ещё шумят листвоюНад старым домиком те рощи и дубы,Где отдыхал поэт усталою душоюОт зависти людей, от злобной клеветы.

Тогда на месте обветшавшего дома, в котором жил великий поэт, стоял особняк, построенный по распоряжению его сына Григория Александровича, и лишь домик няни, о котором говорится в стихах Н. Михайловой, оставался в сохранности. Следующие два её четверостишия удивляют прозорливостью:

И люди вспомнили великого поэтаИ повесть славную забытого села,Где некогда вдали от суетного светаВ изгнанье жизнь его текла.И под прохладною, приветливою теньюПод шелест ласковый дряхлеющих дубовВоздвигнется, маня своей уютной сенью,Приюта мирного гостеприимный кров.

Дом великого поэта пришлось воссоздавать несколько раз: в 1911, 1936–1937 и 1948–1949 годах. Революционные потрясения и войны не щадили заповедные места, но память о Пушкине и любовь к нему сохранялись в людских сердцах.

Волею судьбы оказался в эмиграции поэт серебряного века Саша Чёрный, который написал проникнутое большой любовью стихотворение «Няня Пушкина», необыкновенно изящное по форме. Мысль поэта из чужих краёв летит в сельцо Михайловское:

Сквозь льдистое оконцеС морозной вышиныГлядит литое солнцеСеребряной луны.По кровле ветер пляшет,Гудит в ночном саду,И снег волнистый пашетНа скованном пруду…

Саша Чёрный мастерски рисует трогательные картины зимнего вечера, когда обеспокоенная няня встречает Пушкина, который затем слушает её сказки у печки, скрестив руки на груди. Здесь и важный кот, который «горбит шубу», и мелькание спиц в няниных руках, и «плеск веретена», и лампадка, теплящаяся у божницы… Саша Чёрный живо воскрешает тот самый образ няни, который был создан Пушкиным и Языковым.

Милый образ Арины Родионовны ассоциируется с Михайловским и у Лидии Нелидовой – Фивейской, поэтессы первой волны русской эмиграции. В поэме «Невольник чести» она рисует почти такую же картину, что и Саша Чёрный, но только не в зимнем, а в осеннем Михайловском:

Шумит вдали сосновый бор…Гуляет ветер по дорожкам…Осенний дождик за окошкомСтучится в ставни, будто ворИли скиталец бесприютный…Но тихо в горнице уютной:Старушка вяжет свой чулок —Шуршит и вертится клубок;С ним серый кот у ног играет.Свеча, колебля тусклый свет,Морщины няни освещает.Полузакрыв глаза, поэтВ старинных креслах отдыхает.

В отличие от Вязём, Царского Села и Приютина сельцо Михайловское, имение Тригорское и окрестности неразрывно связаны у поэтов с именем Александра Сергеевича Пушкина, с его жизнью и творчеством, с его героями и любимой старой няней Ариной Родионовной Яковлевой.

Не сама по себе красота этих мест, а созданная гением неповторимая творческая аура всегда влекла сюда русских поэтов и пробуждала вдохновение.

Берново и соседние усадьбы

С милыми обитателями Тригорского – Прасковьей Александровной Осиповой – Вульф и её детьми Анной, Евпраксией, Алексеем Вульфами и падчерицей Алиной Осиповой – Пушкин встречался на Тверской земле, когда гостил в 1828–1833 годах в расположенных под Старицей усадьбах Малинники, Павловское, Курово – Покровское и Берново, принадлежавших родственным семьям Вульфов, Осиповых и Панафидиных. Приезжая из шумного и суетного Петербурга, поэт погружался здесь в спокойную атмосферу сельского быта, долго гулял по живописным окрестностям речки Тьмы, усадебным аллеям, весело танцевал на провинциальных балах, общался с дворянскими семействами и с крестьянами.

Берново. Дворец Вульфов

В этих краях Пушкину хорошо и вдохновенно работалось. В Малинниках, где он бывал в 1828 и 1830 годах по приглашению П.А. Осиповой, поэт завершил VII главу «Евгения Онегина», сочинил «Посвящение» к «Полтаве» и чудесное лирическое стихотворение «Цветок», которое позднее вписал в альбом Евпраксии Вревской. Малинникам посвящено двустишие Пушкина, переданное Анной Николаевной Вульф:

Хоть малиной не корми,Но в Малинники возьми.

В Павловском, имении Павла Ивановича Вульфа, сочинены стихотворения «Зимнее утро», «Зима. Что делать нам в деревне?», поэма «Тазит», наброски «Путешествия Онегина», неоконченный «Роман в пись-мах», где описание деревни напоминает пейзаж, увиденный здесь поэтом: «Старинный дом на горе, сад, озеро, кругом сосновые леса, всё это осенью и зимой немного печально, зато летом и весной должно казаться земным раем». Работал Пушкин и в Курово – Покровском, имении Панафидиных, и в Бернове, хозяином которого при нём был Иван Иванович Вульф. Его сын Николай вспоминал, как однажды, будучи ещё отроком, застал Пушкина в комнате, где тот ночевал: поэт что – то писал, лёжа на спине и положив тетрадь на согнутые ноги.