Призма-2
Шрифт:
— Шу-нун скажет, что забыли мы Рода, заветы прадедов и потому поглотит нас тьма. И это, как ни странно, в этот раз, будет правдой.
— А ты что думаешь, Энин? Все знают твои способности заглядывать в будущее и вызывать дождь. Ты бы что сказала людям на сходе?
— Это преувеличение. Иногда у меня кое-что получается. Мать говорит, что это у меня от бабушки. Знаю одно, если мы ничего не сделаем, будем сидеть сложа руки, ждет нас гибель. Видела я это уже не раз в своих видениях.
— Кто же нас уничтожит? — зрачки Дорин расширились от нахлынувшего страха, но голос она сдержала.
— Воины Нафанчара. В поисках какого-то человека они вырежут всех.
Дорин изменилась в лице. Испуг и растерянность на короткое время
— Ты говорила кому-нибудь о своем видении?
— Нет. Какой смысл беспокоить людей своими фантазиями. И ты зря беспокоишься. Это всего лишь галлюцинации, как говорит мой отец. Ты одна из всего племени серьезно относишься к ним, — попыталась успокоить тетку Энин, но в голосе слышались интонации внутренней обиды за пренебрежение к ее пророчествам. — Ты же знаешь, многие мои пророчества не сбылись.
Дорин словно очнулась и с вызовом посмотрела в глаза Энин.
— Они не сбылись, потому что некоторые родовичи, втайне от всех, обезопасили себя, для верности. А для скольких упрямцев они сбылись? Если бы не ты, я до сих пор бы оплакивала своего младшенького, Ирбиса. Камнепад произошел именно в том месте, что ты предсказала.
— Я вижу какие-то грядущие картинки, но чувствую, что это необязательное будущее, а только наиболее вероятное. Из смертных никто не может точно предсказывать. Но наше грядущее не сложно увидеть и без пророчеств. Границы черных земель Нафанчара приближаются к нам, и не сложно предугадать, что будет. Мы знаем, как он поступает с завоеванными.
— Ты права, Энин. Откуда в столь юной девушке столько мудрости и ума. — Дорин в знак благодарности погладила руку Энин, а затем с грустью добавила. — Ведь когда то Урук был священным городом наших предков.
— То было давно, — Энин подняла глаза к солнцу, поднявшемуся довольно высоко и палившему так нещадно, что пот катился градом по натруженным женским спинам. — Я пойду, Дорин, а то мать меня потеряла. Чтобы выжить приходится все больше и больше работать. Думаю, нам не вернуть уже тех веселых и беззаботных времен, что были еще на моей памяти. На все воля богов.
— Да пребудет с нами Анорис! — Дорин чуть наклонилась, развернув ладони перед собой кверху.
— Да пребудет с нами Свет! — Энин повторила движения своей тетки и закинув глиняный кувшин с водой на плечо пошла по направлению к своей хижине. Разговор с Дорин невольно заставил ее вспомнить ее недавнюю беседу со старейшиной Шу-нуном. Сегодня он позвал ее в свой дом для разговора, освободив даже от работ на поле. Это очень удивило Энин. До этого старейшина почти не замечал девушку.
Шу-нун, старый уже человек, с седыми до плеч волосами и черными, как уголек, проникновенными глазами, сам встретил ее у дверей. Отпустив своего молоденького, четырнадцатилетнего помощника (выполняющего все его поручения) погулять, старейшина жестом пригласил Энин присесть на циновку.
— Здравствуй, Энин, — ласковым голосом произнес старец.
— Здравствуйте уважаемый Шу-нун, — Энин с настороженностью посмотрела на старейшину. Ее удивило столь явное расположение к ней старика. Она считала, что он ее недолюбливает. И как ей казалось из-за ее способности предвидения. То ли завидовал он ей, то ли боялся, что она подорвет его авторитет в племени. Пророчествовать она начала с восьми лет и почти сразу Шу-нун стал к ней придираться, часто был груб и вообще запретил людям слушать ее. Именно из-за старейшины Энин часто приходилось молчать, скрывать свои видения. А не промолчи она, можно было избежать многих бед. Она понимала, что не все ее пророчества сбываются, но многие подтверждались. Ей не хотелось служить темным силам, к коим относились предсказания. Но почему не допустить того, что Анорис через нее предупреждает об опасности. Она была юной, чистой душой и телом девушкой, верящей в Свет, Добро и Любовь. Никому и никогда она не делала ничего плохого, была честной и доброй. Самое обидное, что и Шу-нун был хорошим человеком. Почему он так недолюбливал ее, остерегался? А сейчас производил впечатление самого радушия и гостеприимства. Начал старик издалека.
— Ты, наверное, удивилась моему приглашению (Энин только кивнула, она не привыкла перебивать старших). Думаешь старый Шу-нун придирается к тебе, недолюбливает (из почтения Энин попыталась отрицательно покачать головой). Не спорь, я знаю. Но это не совсем так. Ты же знаешь, что я несу ответственность за наше племя, а это ох, какая большая забота. Особенно в это тяжелое время, когда мы одни остались на родной земле, окруженные врагами. Животных вокруг почти не осталось, пищу становится добывать все труднее и труднее. Даже последний водный источник пересыхает. А тут ты, со своими предсказаниями. Сама знаешь, не одобряем мы этого…
— Я не хотела… — попыталась оправдаться Энин и даже хотела встать, но старик поднял свою сухую, но крепкую еще руку и остановил ее:
— Знаю, знаю. Не со зла ты это. Ты девушка добрая, хорошая. Не ведал я тогда, как относиться к твоим предсказаниям. Ты знаешь, откуда берут свои видения большинство предсказателей (Энин понимающе кивнула). Но я знаю тебя, знаю твою семью, твой род. Все очень хорошие, порядочные люди, ни разу не запятнавшие себя позорным поступком. Твоего отца я даже наметил на свое место, когда отойду к Духам предков. Поэтому решил не признавать твои пророчества, но и не отрицать их полностью. Я не запретил тебе говорить о них. Больше восьми лет я наблюдал за тобой и за твоими пророчествами. Кхе, не думай, что я не замечал тебя. Я часто думал об этом. И ты знаешь, что я решил? — старец вплотную приблизился к девушке и пристально посмотрел в ее бездонные серые глаза. Энин ничуть не смутилась.
— Что же уважаемый Шу-нун?
— Что эти видения посылает тебе Анорис. — Шу-нун оторвал свой пронизывающий взгляд от глаз Энин и встал.
— Вы, правда, так думаете?! — изумление и радость отразились на красивом загорелом лице девушки.
— Да. Далеко не все сбывается, но и не в этом дело. Тебе посылается предупреждение о возможной опасности, к которой лучше приготовиться, чем оплакивать жертвы. Твой дар светлый и потому мой выбор пал на тебя, женщину. В нашем роду остался один очень древний свиток, который когда-то, очень-очень давно, был частью важной книги, принадлежавшей нашим предкам. Большая часть этой книги исчезла, возможно, с нашими соплеменниками ушедшими на север. Нам же досталась эта часть. С тех пор мы бережем ее как священную реликвию. Сильно изменился наш язык с тех пор и я многое уже не могу понять из нее, но главное передал мне предыдущий старейшина, а тому его учитель. Она является фрагментом, предупреждающим нас о страшной опасности, которая грозит не только нам, оставшимся здесь, но всем нашим родованам, ушедшим на север и в другие земли. Я не смог прочитать ее, но кое-что мне поведал мой предшественник, а ему его наставник. Там говорится о темной силе, надвигающейся на нас и готовой поглотить все живое, светлое и доброе на Земле. И по многим деталям описания — время это наступает.
— Свиток говорит, как бороться с этим злом?! — Энин не смогла усидеть и легким движение встала на ноги. Тело ее напряглось в ожидании ответа, взгляд ловил каждое движение старца.
— Этого я не знаю. Рукопись лишь часть Книги, и только соединив все части можно что-то узнать.
Тело Энин резко расслабилось, как расслабляются мышцы после долгого дня тяжелой работы, ощутившие долгожданный отдых.
— Так значит, нам никто не сможет помочь? — Девушка уже слышала о этой книге, но то были сказки, рассказываемые маленькой девочке на ночь. А сказки и быль редко сходятся на перекрестках нашего времени. Поэтому она еще не до конца поверила в слова старейшины.