Призма-2
Шрифт:
— В нашей части говорится о какой-то девушке и ее друзьях, способных вступить в борьбу с надвигающейся темнотой. Это почти единственное, что мне удалось разобрать, не считая еще пары непонятных мест.
— А ваш наставник не знал о чем говорится в Книге? — Тот отрицательно покачал головой.
— Не успел. Он рассказал, где спрятан артефакт и святыни рода, но обучение мы не прошли. В силу трагических обстоятельств. Многие тайны и знания рода были навсегда в тот день утеряны. — Шу-нун был совершенно спокоен, лишь где-то в глубине его темных глаз мерцали какие-то отдаленные воспоминания о боли, давно прошедшей и контролируемой, но далеко не забытой.
— Что за девушка? — не стала бередить она былые раны.
Старик поднял голову и усмехнулся.
— Имя ее не указано. Вообще это отрывок, не более того, в котором многое мне уже не понятно. Говоря откровенно, почти все. Не думаю, что та девушка — это ты. Тебя же я позвал, чтобы посоветоваться, узнать, что ты видела в своих посланиях и принять окончательное решение. Возможно, это интересно и важно для нас. — Шу-нун начал расхаживать из угла в угол, все больше удаляясь в глубину своих мыслей.
— Я никому не говорила об этом. Видения были ужасны.
Старейшина непроизвольно помассировал свой лоб и словно на что то решившись, подошел к Энин, взял ее за руку и слегка сжал ладонь:
— Говори.
— Наш поселок, и все в нем живущие, будут уничтожены черными рабами Нафанчара. В моих видениях они ищут какого-то важного человека и что-то еще, я не поняла, слишком смутной была картинка.
В черных глазах Шу-нуна заплясали огненные языки растерянности.
— Ты уверена в этом, девочка моя?
— Да. — сухо ответила Энин.
— Что мы сможем сделать? — невольно развел руками Шу-нун.
— Для начала я должна посмотреть эту рукопись, — немного подумав, ответила ему Энин.
Старик исчез так надолго, что Энин показалось, что он просто забыл о ней. Минки ожидания тянулись так медленно, словно Коло остановил свой нескончаемый бег по небосводу вселенной. Вдруг захотелось есть и пить, но Энин никогда бы не встала с этого места, не ушла из дома старейшины. Она скорее бы умерла, чем оставила надежду увидеть то, о чем многие в деревне шёпотом говорили, но никто не верил. Легендарная, таинственная, сказочная и всемогущая Книга предков — «Родовин». Сколько же она слышала о ней фантастических историй. Что написана, нет, создана она великими, божественными первопредками родовичей, пришедшими с Сияющей звезды, той звезды, что находится в созвездии Ан-эден-на или Лады-праматери. Так говорят ведуны. Эта книга обо всем — как сеять и собирать урожай, как охотиться и на кого, за кого можно выходить замуж и жениться, как распознавать темные силы и как бороться с ними, как добыть огонь и правильно его направить. О звездах и вселенных, о силе магии и духах, Великом Золотом Пути, о мирах Яви, Нави и Прави, о мире Сварги и еще многом многом другом, о чем мы уже давно забыли и потеряли Знание. Все в деревне знали о ней и никто не верил в ее существование. Книга о прошедшем и уже давно забытом Величии и Знании, а главное о Пути к Анорису, пути которым ходили наши предки еще во времена Золотого Оленя. Неужели сейчас она увидит пусть частицу этой великой Книги. Шу-нун просто возьмет и вынесет ее сейчас в эту комнату. Энин не могла поверить в это, но и просто встать и уйти тоже была не в состоянии. Всегда легкие на подъем, стройные и неутомимые ее ноги сейчас словно одеревенели.
Старейшина появился, когда девушка уже потеряла надежду на его возвращение. Как всегда, сильно ссутулившись, он вынырнул из какой-то тайной двери, словно и не выходил никуда. В руках его был обычный сверток из грубой рогожи, обтянутый по всей длине старыми, совсем истертыми кожаными ремнями. Он с удивительной молодецкой сноровкой почти мгновенно освободил рукопись из плена, сторожившей ее обертки. Заметив совершенно ошарашенный, обалдевший вид девушки, он ехидно усмехнулся.
— Вижу удивлена. Это тебе не репу сажать или тростник вязать. Реликвия. — Шу-нун осторожно разложил в ряд двенадцать металлических пластин-страниц. Точно в той последовательности, как его учил предыдущий старейшина рода, а до него еще много-много других. — Ты, девонька, не тушуйся. Понимаю, я увидел бы в первый раз такое, обомлел. Откровенно говоря, первый раз когда посмотрел на них, так и было, трухнул немного. Потом привык, обыденностью даже стало какой-то. Бывало спрячусь от всех, разложу их и сижу, думаю, что же там написано. Полетками сидел, голову ломал. Так мне хотелось ответы получить на все мои вопросы. А главное, как жить дальше, что делать. Тяжелые времена настали, а помощи от этих железок никакой. Прямо зло берет.
Энин не слышала старика, завороженно вглядываясь в священный артефакт. То, что видела она сейчас эмоционально намного опережало все события в ее жизни. А она уже два раза помогала принимать роды у своей матери, будучи еще маленькой девочкой. Ей казалось, что воспоминания о тех событиях уже ничто не затмит. Однако то, что чувствовала она сейчас было ни на что не похоже. Такая энергия, такая мощь, просто магия исходила от этих простых на вид, тончайших, металлических пластинок. Единственное, что смогла выдавить из себя Энин было:
— Они такие тонкие.
— Вот и я удивился поначалу, хоть репу режь. Таких тонких пластин ни один кузнец в мире не сможет наковать. Первым, что подумал. А еще смотри. Видишь металл какой-то светло-серый. Поверь мне, а я понимаю в этом, такого металла не бывает. Вот сурьму когда добавишь, то да, но все равно, не то. Я даже не знаю сколько им весен. И они не ржавеют. — Последние слова Шу-нун сказал почему-то шёпотом, даже слегка наклонившись к девушке. — Не ржавеют и не ломаются, хотя такие тонюсенькие. Я пробовал, не сдержался. — До того желтые иссушенные щеки старейшины вдруг залила краска стыда, заполняя капилляры густой и тягучей кровью. — Хотел понять, как они сделаны.
Взгляд Энин выражал глубочайшее возмущение. Старый человек, а шкодил как малолетний мальчуган.
— Да как вы могли! Право дите малое. Это же артефакт, Священная реликвия, на нее молиться надо, а вы гнуть давай.
— Виноват, хромыга попутал. После того раза, никогда больше, клянусь. Да, с ними ничего и не сделаешь, чудеса кудесные и только. — Он осторожно протер рукавником каждую страницу, одну даже в уголке поковырял своим потрескавшимся ногтем. — Что это за пятнышко взялось, не было раньше.
Энин, успокоившись, начала внимательно рассматривать металлические страницы. Каждая была размером не больше ее двух ладоней, вся усыпана столбцами из каких-то неизвестных, но до боли знакомых знаков. Символы были похожи на их алфавит, но гораздо более сложнее в написании, а множество было совсем неизвестны. Выглядели они как новые, словно только что с наковальни искусного кузнеца-мага. Воспоминание молнией стрельнуло у нее в мозгу. Где-то она уже видела подобные листы. Но где?
— Сколько я не бился, не советовался с другими старейшинами (неформально) только малую часть распознал. Древний, очень древний шрифт. Текст идет столбцами то справа налево, то слева направо. Смена направлений мне до конца непонятна, но как-то связана со знаком Свентовита. Знаки отдаленно похожи на наши буковы и руны, но прямой схожести нет. Разобрал, например, вот эту строку. Там написано «…и стали темные анунаки соперниками светлых и разразилась меж ними война, Нинлиль схватился с Неригалом и звуки той битвы были слышны до краев Вселенной, и камень плавился от их взгляда, вода закипала от их дыхания, и звезды падали с потолка Вселенной от взмаха их боевой палицы, горы превращались в пыль от ударов, воздух был черен от вздымавшегося оплавленного песка, все живое погибло в округе тысячи лиг и земля раскололась на месте их битвы, навечно скрывая в своих недрах побежденного…». Честно скажу я бы это не понял, если бы наши легенды не хранили память об этой великой битве богов. Если мой перевод верен, то можно попытаться распознать и остальные тексты. Но смена направлений все время ставила меня в тупик и получалась какая-то белиберда. Вот на этой странице, возможно, говорится о родах и расах людей, что населяли нашу Землю. Вот видишь этот знак, так похож на наш родовой герб, а вот тотем асеманов, этот олатов, что когда-то на севере жили, а вот этот отрывок говорит о девушке.
— Согласна. Этот тотем данатов, хотя откуда я могу его знать. — Энин задумалась. Рука машинально накручивала кончик русой косы на палец, туда-сюда, туда-сюда. Внимательный взгляд не обошел и еще неизвестно откуда узнаваемых знака. Три вертикальные палочки обвитые по горизонтали тремя кругами и две сдвоенные палочки сверху накрытые полуокружностью. — Этот знак я узнаю — «уходящий далеко на север», им обозначали края расположенные на крайнем севере, за третьим кругом ойкумены, куда не только нога человека не ступала, а даже историй про те страны нет, как и про людей их населявших, так там холодно.