Признание этого мужчины
Шрифт:
— Их по два в упаковке.
— Шестнадцать? — восклицаю я.
Он принимается открывать одну из коробок.
— Иногда они показывают ошибочный результат. Просто, чтобы удостовериться. — Он вытаскивает палочку и подносит ее ко рту, срывая зубами пластиковую упаковку, и сует ее мне. — Смотри, тебе надо пописать вот на эту часть.
Джесси снимает колпачок с кончика, указывая на единственную непластиковую часть палочки.
— Я делала тест у доктора, Джесси. Я знаю, как это работает. Почему ты не хочешь поверить
Его губа скользит между зубами, и он принимается ее нервно жевать.
— Я верю, но мне нужно увидеть это своими глазами.
Чувствую обиду, хоть и не имею на это права. Я уже ввела его в заблуждение и играла с его безумным разумом. Нельзя винить его за желание официального подтверждения.
— Как давно они у тебя?
Он надувает губы и, опустив взгляд, виновато пожимает плечами. Ему не нужно ничего говорить. Я протягиваю руку, и он поднимает глаза. Они вновь сверкают.
— Давай.
Киваю на палочку, и он освобождает губу из плена и улыбается. Мне кажется, эта улыбка даже превосходит его улыбку, предназначенную только для меня. Быстро прогоняю пронзивший меня глупый укол ревности. Я веду себя нелепо. Я спрыгиваю с туалетного столика.
— Пожалуйста, дай мне немного уединения.
Он отшатывается с выражением недоверия.
— Я остаюсь, — возражает он.
— Я не буду писать на тест у тебя на глазах! — я качаю головой. — Ни за что, Уорд.
Он садится на пол передо мной, его полотенце распахивается и обнажает… всё.
— Я не сдвинусь с места. — Он борется с самодовольной усмешкой на пухлых губах.
— Тогда я воспользуюсь другой ванной, — надменно отвечаю я, обходя его, чтобы выйти за дверь.
Вскрикиваю, когда меня хватают за лодыжку, и на моей ноге повисает мертвый груз, не давая убежать.
— Джесси!
Я дрыгаю ногой, но все бесполезно. Повернувшись к нему, вижу, что он лежит на животе, теперь уже обеими руками обхватывая меня за лодыжку. Он смотрит на меня завораживающими, мерцающими глазами и надувает губы.
— Ублажи меня, детка. Пожалуйста. — И, глядя на меня, он на самом деле хлопает длинными ресницами.
Изо всех сил стараюсь сдержать улыбку, но когда он так на меня смотрит, это просто невозможно.
— Можешь хотя бы отвернуться?
— Нет. — Он вскакивает и срывает с себя полотенце, его красота ударяет по мне, как кувалда. — Так лучше?
Джесси разводит руки в стороны, и я не могу остановить свой оценивающий взгляд, окидывающий его красоту.
Я счастливо вздыхаю.
— Нет, это только отвлекает, — размышляю я, продолжая разглядывать его, прослеживая весь путь вниз, а затем небрежно и медленно возвращаясь обратно. По каждому чудесному, великолепному, тошнотворно совершенному дюйму его тела. Затем я достигаю его лица. Его глаза затуманены, как и, уверена, мои. — Ты несправедливо пользуешься своим телом.
— Конечно. Это одно из моих лучших достоинств. — Он подается вперед и срывает с меня полотенце. — Но оно занимает лишь второе место по сравнению с этим. — Его глаза неторопливо скользят по моему обнаженному телу, и он вздыхает. — Само совершенство.
— Посмотрим, как ты запоешь, когда я растолстею и начну отекать, — ворчу я, внезапно осознав, что на самом деле растолстею и буду страдать от отеков. — И если ответишь, что так будет больше, что любить, тогда, возможно, я разведусь с тобой.
Схватив полотенце, снова заворачиваюсь, игнорируя его очевидное раздражение.
— Не произноси слово «развод», — угрожающе рычит он, берет меня за руку и ведет к унитазу. — Если тебе от этого станет легче, я тоже буду есть за двоих.
Он смотрит на меня с ухмылкой.
— Обещай, что не бросишь меня, когда я не смогу дотянуться ртом до твоего члена, потому что будет мешать живот.
Джесси откидывает голову назад и смеется.
— Обещаю, детка. — Меня разворачивают и ставят перед унитазом. — А теперь давай пописаем на палочки.
Я подтягиваю полотенце и неохотно опускаюсь на унитаз, в то время как Джесси присаживается передо мной на корточки.
— Хочешь снова сунуть руку под меня? — Я усмехаюсь, наблюдая, как его губы подергиваются при воспоминании о том, как он ухаживал за мной в больнице. — Я могла бы пометить тебя официально.
Он старается изо всех сил, но не может сдержаться. Падает на задницу и смеется. От этого я чувствую себя намного лучше. Пока мой муж в истерике катается по полу, я опускаю палочку между бедер и освобождаю мочевой пузырь.
— Ава, детка, я так чертовски сильно люблю тебя. — Он приподнимается и снова садится на корточки, опуская ладони мне на бедра, и подается вперед, чтобы крепко поцеловать меня в губы… пока я писаю на палочку.
— Вот. — Я протягиваю ему тест, и он берет его, сразу же давая другой. — Зачем? — спрашиваю я, хмуро глядя на новую палочку.
— Я же сказал, иногда они ошибаются. Держи. — Он тычет в меня тестом.
Я в полном раздражении откидываю голову назад, но беру дурацкую палочку и повторяю ту же процедуру, только чтобы по завершении получить следующую. — Джесси, брось!
— Еще один. — Он снимает колпачок.
— Ради всего святого. — Я хмуро хватаю палочку и засовываю между бедер. — Доволен?
Я опорожняю остатки мочевого пузыря, убеждаясь, что он полностью пуст, так что я физически не могу обработать больше палочек.
— Всё. — Я отматываю бумагу от рулона и привожу себя в порядок, пока он несет все три теста к туалетному столику и аккуратно раскладывает их в ряд.
Несмотря на мое раздражение, я не могу сдержать улыбку, наблюдая, как он стоит там, голый, слегка нагнувшись, уперев руки в колени и приблизив лицо к тестам.