Признания невесты
Шрифт:
– О, Феба, ты выглядишь просто замечательно! – воскликнула Серена.
Фланнери тем временем принялась застегивать пуговицы платья у нее на спине, и Серена смогла получше приглядеться к отражению сестры в зеркале. Последние две недели Феба жаловалась на головную боль и слабость, и Серена беспокоилась о ней. Она даже написала матери о своих переживаниях из-за здоровья сестры.
– Вид у тебя уже не такой усталый, – добавила она.
Пробормотав нечто невнятное в утвердительном смысле, Феба подошла к туалетному столику и взяла с него ленту для волос, которой с помощью горничной повязала голову Серены. Фланнери
– Мы обязательно должны ехать? – спросила Феба со страдальческим вздохом. – Ты ведь знаешь, что я терпеть не могу Шекспира.
– Иного выхода у нас не было, – пожав плечами, ответила Серена.
Тетя Джеральдина распорядилась, чтобы они обе сопровождали ее этим вечером в театр. Им предстояло увидеть постановку «Отелло» в Королевском театре. В отличие от младшей сестры Серена любила драматургию Шекспира, однако в этот вечер ехала в театр без особого желания – главным образом из-за того, что ей надо было четыре часа подряд оберегать пресловутое платье: как бы, не приведи Бог, на него ничего не капнуло, как бы кто-нибудь не наступил по неосторожности на шлейф.
Раздался громкий стук в дверь комнаты, и почти тотчас, не дожидаясь ответа, на пороге появилась экономка тети Джеральдины мистрис Уэйт.
– Леди Олкотт беспокоится, как бы вы не опоздали. – Мистрис Уэйт сделала многозначительную паузу. – Леди Олкотт считает неприличным куда-то опаздывать.
– Даже на постановку длинной пьесы, которую она уже видела не меньше дюжины раз? – выпалила Феба, но Серена схватила ее за руку, пресекая дальнейшие высказывания в том же роде.
– Помолчи, Феба. – Серена обратилась к мистрис Уэйт: – Через три минуты мы спустимся вниз.
Мистрис Уэйт кивнула и сказала:
– Очень хорошо. Пойду проверю, готова ли карета.
Как только пожилая женщина удалилась, Серена обратилась к сестре:
– Феба, тебе пора научиться вести себя более вежливо.
– Ох, эта женщина просто мегера! Чего ради мне быть с ней любезной?
Серена в ответ тяжело вздохнула. Она поправила прическу перед зеркалом, встала, поблагодарила Фланнери и вместе с Фебой спустилась по лестнице в прихожую. Они взяли с собой свои шали и ридикюли и присоединились к тете Джеральдине, которая ждала их в карете.
– Вы опоздали, – заявила тетя, когда дверь кареты захлопнулась.
– Нет, тетя, – самым вежливым тоном возразила Серена, усаживаясь на сиденье напротив тетушки, спиной к движению. – До начала спектакля еще целый час. А ведь театр совсем недалеко отсюда, верно?
Уголки губ тети Джеральдины опустились вниз.
– Мне приятно видеть то, что происходит в театре до начала спектакля, перед тем как поднимется занавес.
Ну, большинство всего этого они уже пропустили. Серена прикрыла губы ладошкой и не произнесла больше ни слова за всю оставшуюся часть дороги, а Феба, которая сидела рядом с ней, вертелась без остановки. Впрочем, она с детства не могла ни минуты усидеть спокойно.
Не обошлось по пути и без дорожного происшествия – тележка с фруктами опрокинулась на Пиккадилли, и к тому времени, когда они прибыли к театру, до начала «Отелло» оставалось всего четверть часа. Рассерженная тетя Джеральдина, громко топая, поднялась в ложу, но когда все они наконец заняли свои места, окружающая обстановка отвлекла Серену от размышлений о дурном характере тетки.
Зрительный зал Королевского театра был ярко освещен. Далеко внизу публика осаждала дешевые места, пересмеиваясь, громко болтая и время от времени бесцеремонно указывая на кого-нибудь из тех, кто занимал места в ложах. Ложа тети Джеральдины находилась высоко и в самом центре ряда, так что Серена могла наблюдать за аристократической публикой самого высокого полета в соседних ложах. Некоторые ложи оставались свободными, зато другие были переполнены говорливой публикой из высшего общества, чьи драгоценности и золотое шитье на одежде так и сверкали в лучах газовых светильников. Серена узнала леди Монтгомери, которая сидела в одной из лож и то и дело смеялась во время оживленного разговора с неким седовласым джентльменом.
Уилл явился перед самым началом спектакля и едва успел поцеловать руку Серене и поклониться тете Джеральдине и Фебе до того, как актеры вышли на сцену, после чего уселся на стул позади них.
Пребывание в театре заставило Серену забыть о том, что взгляд Уилла устремлен ей в спину, однако она не смогла удержаться от воспоминаний о том, как последний раз – шесть лет назад – была в театре.
Тогда Серена впервые обратила внимание на Джонатана. Она сидела в этой самой ложе, а над ней в роскошно оформленной ложе на ярус выше сидел Джонатан со своей семьей.
Во время спектакля он часто и подолгу смотрел на нее, а она не могла отказать себе в удовольствии тоже смотреть на него, и делала это до тех пор, пока тетка не шлепнула ее по руке и не упрекнула в том, что племянница ведет себя вульгарно.
А теперь на нее смотрел Уилл. Она не могла видеть его глаза, но чувствовала, что его взгляд как бы согревает ей спину. Случайно Серена услышала, как он негромко переговаривается с какими-то джентльменами, скорее всего его приятелями, которые, сменяя один другого, заходили к нему в ложу до тех пор, пока не начался спектакль.
Она смотрела «Отелло» и, несмотря на то что могла повторять реплики пьесы одновременно с актерами, сидела молча и спокойно, как поступила бы Мэг. Время от времени она протягивала руку и теребила колени Фебы, чтобы приостановить ее непрестанное ерзанье на месте.
Когда начался антракт, тетя Джеральдина слегка толкнула ее и прошептала:
– Приготовься, девочка. Сейчас они сюда явятся.
Это, как понимала Серена, было, по сути, ее первое официальное представление высшему обществу. В отличие от тех благородных и добрых людей, которые были приглашены на прием к Уиллу, сегодня вечером ей предстоит встреча с коллекционерами сплетен, которые начнут искать в ней сходство с опозоренной, погибшей Сереной – то, за что ее можно было бы осудить.
Ложа внезапно наполнилась людьми, по большей части едва знакомыми Серене, и все они уставились на нее с нескрываемым любопытством. Феба уже исчезла из ложи с группой девушек, чем еще более осложнила положение Серены, однако тетя Джеральдина тотчас заняла позицию между ней и Уиллом, и теперь они втроем встретили нашествие лицом к лицу.
– И кто же она, это прелестное создание? – задал вопрос некий пожилой джентльмен, у которого даже волоски в ноздрях затрепыхались, когда он уставил на Серену свой лорнет.