Признания новобрачного
Шрифт:
Джастин, одурманенная лавиной новых ощущений, задыхаясь, упала на грудь мужа.
— Боже! — только и сумела выговорить она, не в силах пошевелиться.
Гриффин подвинул ее и повернул ее голову набок.
— Твою ремарку я принимаю как знак одобрения, — сказал он, поглаживая ее повлажневшую спину.
— Никогда не испытывала ничего подобного, — проговорила Джастин, изо всех сил стараясь, чтобы ее голос звучал легко, словно ничего особенного не произошло и новый опыт вовсе не показался ей поразительным. — Если бы я знала, что все будет так, то, пожалуй, проявила
Смех Гриффина заставил ее снова задрожать от удовольствия. Она вздохнула и обняла мужа, наслаждаясь ощущением обвивших ее рук и ног, горячей кожи, сильных мускулов. Еще никогда ей не доводилось чувствовать себя такой расслабленной, такой удовлетворенной, такой… уверенной в своей безопасности.
Она даже задремала на несколько минут, пока не ощутила две вещи. Во-первых, ее голая спина и ноги замерзли, а во-вторых, тело Гриффина под ней стало твердым как камень, хотя руки продолжали ласково поглаживать спину.
Джастин подняла голову. Глаза мужа полыхали огнем, черты красивого лица исказились, словно от боли.
— Что случилось? — встревожилась она. — Ты жалеешь, что мы это сделали? Хочешь остановиться?
Гриффин рассмеялся.
— Конечно, нет. Мы ведь только начали, дорогая. Я всего лишь дал тебе перевести дух, прежде чем мы… — И он многозначительно замолчал.
— Прежде чем мы консумируем наш брак?
Гриффин кивнул. Его взгляд был таким напряженным, что у нее пересохло во рту. Выходило, что следующие минуты навсегда изменят ее жизнь.
— Тебе холодно? — спросил он, озабоченно нахмурившись. Ей это нравилось. Гриффин — самый мужественный и гордый человек из всех, с кем ей доводилось встречаться, но он всегда заботился о ее удобствах.
— Немножко, — призналась она. — Наверное, печка остыла.
— Давай позаботимся об этом, хорошо?
Думая, что муж имеет в виду разведение огня, она начала сползать с него и лишь испуганно ойкнула, когда он ловко передвинулся, уложил ее на койку и сам опустился сверху. Койка протестующе заскрипела и зашаталась. Джастин затаила дыхание. Ей показалось, что они вот-вот рухнут на пол.
Гриффин снова подвинулся и оперся локтями по обе стороны от ее плеч, чтобы стабилизировать койку.
— Будет чудо, если мы не окажемся на полу, — прошептала Джастин.
Муж улыбнулся. Его лицо было нежным, но вместе с тем возбужденным.
— Не волнуйся, — шепнул он в ответ. — Я не позволю, чтобы ты пострадала.
Он опустил голову, и их губы встретились в медленном восхитительно глубоком поцелуе, от которого у нее закружилась голова. Их языки играли, скользили друг по другу, словно исполняя некий волшебный танец любви. Джастин прильнула к мужу, тая от наслаждения, упиваясь его медленной, даже чуть ленивой страстью.
Неожиданно он немного отстранился. Губы Джастин уже привыкли к теплому давлению его губ, и ей сразу захотелось почувствовать его снова.
— Ты готова? — Его тихий и спокойный голос совершенно не соответствовал напряженно горящим глазам и румянцу на высоких скулах.
Джастин не знала, как ответить. Она не понимала,
Почувствовав, как сжалось горло, она кивнула, надеясь, что он видит в ее глазах все то, что она чувствует, — доверие и трепет перед будущим, которое ждет их обоих. А также тягу к мужу и острое желание. Все это отрицать было уже невозможно.
В его глазах что-то блеснуло — какая-то яркая необычная эмоция. Он шире развел ее ноги. Джастин почувствовала, как головка его фаллоса раздвинула влажные складки ее плоти и начала медленно продвигаться внутрь.
Джастин шумно вздохнула и инстинктивно отпрянула, почувствовав острую боль. Она широко открыла глаза и взглянула на мужа, который тут же перестал двигаться. От старания сдержаться его лицо болезненно исказилось.
Гриффин коснулся ее губ легким поцелуем и негромко сказал:
— Подними ноги, Джастин. Да, именно так.
Она подчинилась и почти сразу ощутила, что боль стала меньше. Пока муж медленно и осторожно двигался, она инстинктивно подняла ноги еще и шире раздвинула их, полнее открывшись для него.
Он застонал и опустил голову. Длинные волосы выбились из-под ремешка, грудь часто поднималась и опускалась. Джастин взяла ремешок и отбросила в сторону, после чего запустила пятерню в шелковистые пряди и улыбнулась, чувствуя, как они скользят между пальцами. Она тонула в ощущениях и эмоциях и искренне радовалась этому.
— Боже мой, Джастин, — пробормотал он и крепко поцеловал ее.
После этого его движения стали быстрее, и она почувствовала себя наполненной до краев. Желание свернулось кольцом где-то в нижней части живота. Она обхватила мужчину руками и ногами и прижалась к нему, желая ощутить каждой клеточкой своего тела. Она чувствовала себя охваченной огнем и плавилась, проникая в него, умирала от удовольствия, ощущая его внутри себя, на себе, вокруг себя.
Гриффин снова и снова врывался в нее, наполняя собой. Его движения стали очень быстрыми, дыхание хриплым и прерывистым. Она выгнулась ему навстречу, чувствуя, как сжимаются мышцы вокруг его мужского естества. Мгновением позже он еще раз проник в нее, казалось, пронзив насквозь, издал хриплый стон, и его тело сотрясла дрожь. Потом он медленно и осторожно опустился на Джастин, укрыв своим телом, словно одеялом.
Она неторопливо перебирала пальцами пряди волос мужа, подавляя внезапное желание расплакаться. В этом не было никакого смысла, поскольку ей понравилось абсолютно все, что он с ней сделал. Но для нее каждое мгновение казалось наполненным до самых краев всепоглощающей нежностью. И от этого почему-то хотелось плакать. Хотя интуиция подсказывала, что Гриффин не одобрит таких эмоциональных всплесков, тем более что она не могла толком объяснить их даже себе.
Наконец он зашевелился, приподнялся на локтях и взглянул на жену. Его глаза были сонными, из них исчезло напряжение, и весь его вид, по мнению Джастин, воплощал мужское удовлетворение.