Признайся
Шрифт:
– Оуэн Джентри?
– он стучит моими правами по машине и смеется.
– Вау. Никогда не думал, что снова услышу это имя.
Я сжимаю пальцы на руле и качаю головой.
Он помнит, все в порядке.
Не хорошо.
Трей достает фонарик и светит внутрь автомобиля, под руль, на заднее сиденье, а затем на моего отца. Отец закрывает глаза локтем.
– А вы Каллахан?
Отец кивает, но не реагирует.
Трей снова смеется.
– Ну это просто настоящий праздник!
Полагаю, Трей знает моего отца, потому что он адвокат,
Трей опускает фонарик и делает шаг назад.
– Выйдите из машины, сэр.
Его слова обращены ко мне, поэтому я делаю то, что он говорит. Я открываю дверь и выхожу. Почти сразу, он хватает меня за руку и тянет до тех пор, пока я не подчиняюсь и не кладу руки на капот. Он начинает осматривать меня.
– У вас с собой есть что-то, о чем мне следует знать?
Что, черт возьми? Я отрицательно качаю головой.
– Нет. Я просто отвозил отца домой.
– Вы выпивали сегодня?
Я вспоминаю напитки в баре, но это было пару часов назад. Я даже не уверен, было ли это. Ему не нравится моя нерешительность. Он разворачивает меня и светит мне прямо в глаза.
– Сколько вы выпили?
Я трясу головой, пытаясь отвернуться от слепящего света.
– Всего пару бокалов. Это было давно.
Он делает шаг назад и приказывает моему отцу выйти из машины. К счастью, отец самостоятельно открывает дверь. По крайней мере, он достаточно трезв, чтобы сделать это.
– Обойдите машину, - говорит Трей моему отцу.
Он наблюдает за тем, как мой отец выбирается со стороны пассажира и идет к месту, где стою я, для поддержки держась за автомобиль во время своего путешествия. Он явно пьян, но я, честно говоря, не уверен, что для пассажира незаконно находиться в состоянии алкогольного опьянения. Насколько известно Трею, мой отец был не за рулем.
– Я могу обыскать автомобиль?
Я смотрю на отца, ожидая от него решения, но он прислоняется к машине с закрытыми глазами. Он уже готов заснуть.
Я раздумываю, не отказаться ли от обыска, но полагаю, что это даст Трею еще больше оснований что-то подозревать.
Кроме того, мой отец знает последствия путешествий с чем угодно, что может доставить ему неприятности, так что даже если он был настолько глуп, чтобы сесть за руль после употребления алкоголя, я действительно сомневаюсь, что у него при себе имеется что-то такое, что могло бы поставить под угрозу его карьеру.
Небрежно пожимаю плечами, а потом говорю: “осматривайте”.
Я просто хочу, чтобы Трей смог по-своему отомстить. Чтобы он просто сделал это и ушел.
Трей приказывает нам стоять возле задней части автомобиля, когда наклоняется через переднее сиденье. Теперь отец напрягся и внимательно следит за ним. Он заламывает руки и его глаза полны страха. По выражению его лица мне понятно, что Трей более чем вероятно найдет что-то внутри этого автомобиля.
– Папа, - разочарованно шепчу я. Его глаза встречаются с моими, и они полны извинений.
Не могу сосчитать, сколько раз отец обещал мне, что обратится за помощью.
Думаю, он собирался слишком долго.
Отец закрывает глаза, когда Трей начинает пробираться к задним сиденьям автомобиля. Он ставит одну, две, три бутылочки таблеток на машину. Он доходит до того, чтобы открыть каждую из них и осмотреть содержимое.
– Похоже, Окси, - заявляет Трей, перекатывая таблетку между большим и указательным пальцами. Он смотрит на меня, затем на моего отца.
– У кого-то из вас есть рецепт на это?
Я смотрю на отца, бесполезно надеясь, что на то, что он принимает и в правду есть рецепт. Хотя прекрасно осознаю, что принимаю желаемое за действительное.
Трей улыбается.
Эта сволочь улыбается, как будто он только что нашел золото.
Он опирается локтями на машину и начинает убирать таблетки обратно в бутылочки, одну за другой.
– Знаете, - говорит он, не глядя ни на одного из нас, но, обращаясь к нам обоим, - Окси считается одним из запрещенных препаратов, когда получен незаконным путем.
Он смотрит на меня:
– Теперь, я знаю, что ты не юрист, как твой отец, поэтому позволь объяснить тебе как непрофессионалу, - он выпрямляется и ставит закрытые бутылочки на крышу машины.
– В штате Техас, арест за запрещенные препараты - это автоматическое тюремное заключение.
Я закрываю глаза и выдыхаю. Это последнее, что нужно моему отцу. Если он потеряет свою карьеру ко всему прочему, что уже потерял, он ни за что не выживет.
– Думаю, прежде чем кто-либо из вас заговорит, вы примете во внимание то, что произойдет, если адвокат будет обвинен в преступлении. Я почти уверен, что это приведет к потере его лицензии на адвокатскую деятельность.
Трей обходит автомобиль и шагает между мной и отцом. Он осматривает моего отца сверху вниз.
– Задумайтесь об этом на секунду. Адвокат, карьера которого состоит из защиты преступников, теряет все и сам становится преступником. Ирония в лучшем виде.
Потом Трей поворачивается и сталкивается взглядом со мной.
– Вы сегодня работали, Джентри?
Я наклоняю голову. Меня смутил его вопрос.
– Вы владеете той студией, да? Не сегодня ли был тот вечер, когда вы открыты?
Ненавижу то, что он знает о моей студии. Ненавижу это даже больше, чем он спрашивает о ней. Я киваю.
– Да. Первый четверг каждого месяца.
Он делает шаг ближе ко мне.
– Я так и думал, - говорит он.
Он перебрасывает в руках три баночки с таблетками.
– Я видел, как сегодня вы уходили с кем-то из студии. Девушка?
Он следил за мной? Почему он меня преследует? И зачем ему спрашивать об Оберн? Мое горло сжимается.
Не могу поверить, что до сих пор не сложил два и два.