Признайся
Шрифт:
Он был очень похож на Оуэна. Его глаза, как и у Оуэна, были добрыми, но выглядели уставшими. Вполне вероятно, это потому, что была середина ночи, но я чувствовала, что это было из-за чего-то другого. Это напомнило мне момент, когда Оуэн рассказывал, что видел, как жизнь ушла из глаз его отца, и я по-настоящему поняла, что он имел в виду, когда увидела его собственными глазами.
– Я могу вам помочь?
– спросил его отец.
Я отрицательно покачала головой.
– Нет. Но вы можете помочь вашему сыну.
Вначале после моего
– Ты та девушка, о которой он рассказывал. У которой такое же второе имя?
Я кивнула, и он пригласил меня в дом.
Сев на диван напротив него, я начала рассказывать то, что произошло, и становясь все более нервной, опасаясь, что мой план мог не сработать. Но когда он согласился помочь мне, мгновенно расслабляюсь.
Я знала, что не смогу бороться с этим в одиночку.
Сейчас, мои руки дрожат, несмотря на то, что отец Оуэна сидит рядом со мной. Не думаю, что в этот момент меня хоть что-то может успокоить, потому что если это не сработает в пользу меня и Оуэна, я сделаю все только хуже.
Мое сердце стоит в горле, пока мы ждем, когда она приедет.
Я не спала уже больше двадцати четырех часов, но из-за адреналина, переполняющего меня, я вся на взводе.
Я даже не была уверена, что его сегодняшний звонок убедит ее прийти, но его секретарша только что сообщила через динамик, что она здесь.
Через считанные секунды, я встречусь лицом к лицу с Лидией.
Я ожидала, что она будет злиться. Ожидала, что она будет спорить.
Чего я точно не ожидала, когда она, наконец, переступает порог - это человека, стоящего позади нее. Когда глаза Трея встречаются с моими, я вижу, как любопытство появляется на его лице.
Никакого любопытства на лице Лидии. Только раздражение, когда она видит, что я тоже здесь. Она трясет головой, когда останавливается у круглого стола напротив нас.
– Неужели это так необходимо?
– досадливо машет рукой Лидия в мою сторону.
Она закатывает глаза, поворачивается и смотрит на Трея.
– Сожалею, что втянула тебя в это, - сетует она ему.
– Я не знала, что это какие-то дела с Оберн.
Трей становится напряженным, и переводит взгляд с меня на отца Оуэна.
– В чем дело?
– интересуется он.
Отец Оуэна, который настаивал, чтобы я звала его Кэлом в ту же секунду, как узнал, откуда я знаю Оуэна, встает и предлагает им занять два места напротив нас.
Трей остается на ногах, но Лидия садится прямо передо мной. Я вижу, как ее взгляд останавливается на порезе на моей губе, но ни о чем не спрашивает. Она переводит глаза на Кэла и складывает руки на столе.
– Мне нужно уехать через полчаса, чтобы забрать внука из сада. Зачем я здесь?
Кэл бросает на меня быстрый взгляд. Я предупреждала его о ней, но, возможно, он думал - я преувеличиваю. Он выравнивает документы, которые находятся перед ним, а затем откидывается на спинку стула.
– Это документы на право опеки, - сообщает он, указывая на бумаги, разложенные перед ним.
– Оберн требует опеку над своим сыном.
Лидия смеется. Она действительно смеется и смотрит на меня так, будто я сошла с ума. И начинает вставать.
– Что ж, это было быстро, - усмехается она.
– Думаю, мы здесь закончили.
Ненавижу то, что она так легко это отклоняет. Она поворачивается, чтобы выйти за дверь, и я смотрю на Трея, который все еще пристально смотрит на меня. Он знает, что я что-то задумала, и моя уверенность пугает его.
– Трей, - обращаюсь к нему я, когда Лидия подходит к двери.
– Скажи матери, мы еще не закончили.
Челюсть Трея напрягается, и он щурится в мою сторону. Он ничего не говорит Лидии, но ему и не нужно.
Лидия поворачивается и грозно смотрит на меня, а затем переводит взгляд на Трея. Трей не смотрит на нее, потому что слишком занят тем, что пытается убить меня взглядом, поэтому она оглядывается на меня.
– В чем дело, Оберн? Что ты делаешь?
Я выбираю не отвечать ей. Вместо этого, кладу свой телефон на стол, открываю файл и нажимаю кнопку «воспроизвести».
«Думаешь, я просто забуду, что ты напал на меня? Что ты уничтожил студию Оуэна? Что подставил его?»
Останавливаю запись и смотрю, как цвет покидает лицо Трея. Я почти слышу его мысли, они так ясно написаны на его лице.
Он пытается вспомнить прошлую ночь и что он мог сказать Оуэну или мне по пути в полицейский участок. Потому что он знает, что бы не было сказано в машине, это все теперь на моем телефоне в качестве доказательства.
Он не шевелится, только напрягаются его руки и плечи.
– Мне нужно воспроизвести остальную часть нашего разговора, который был вчера вечером, Трей?
Он опускает глаза и смотрит на пол. Поднимает ногу и пинает стул перед ним.
– Черт!
– выкрикивает он.
Лидия вздрагивает. Она смотрит то на меня, то на Трея, но он не смотрит никуда, кроме как на пол. И расхаживает вперед и назад.
Он знает, что сейчас в моих руках вся его карьера.
И тот факт, что Лидия садится обратно, еще раз доказывает, что она тоже это поняла. Она уставилась на мой телефон, выглядя пораженной, и как бы сильно я не хотела сказать, что меня радует выражение ее лица, это не так.
Я никогда не хотела, чтобы дошло до такого.
– Я останусь в Далласе, - обращаюсь я к ней.
– Я не перееду обратно в Портленд. Ты все еще сможешь видеть его. До тех пор, пока ты не живешь в одном доме с Треем, я даже разрешу брать его на выходные. Но он мой сын, Лидия. Он должен быть со мной. И если мне придется использовать твоего сына против тебя, чтобы вернуть своего, то, да поможет мне Бог, я это сделаю.
Кэл пододвигает к ней бумаги. Я наклоняюсь через стол, и, впервые в жизни, не боюсь женщины, сидящей напротив меня.