Призрачная реальность. Мастер иллюзий
Шрифт:
С наступлением ночи я натянула курточку, привычно уткнулась носом в мех воротника и тихонько покинула дом. Университетского сторожа нигде не было видно. Хотя учебное заведение в охране и не нуждалось – ценнейших артефактов здесь нет, студенческие документы никому не нужны, а экспериментальные лаборатории надежно заперты. Тем не менее, сторож имелся.
Я проскользнула в здание, воспользовавшись его отсутствием. А, вот для доступа к верхним этажам потребовалось предъявить пропуск. Естественно, это была иллюзия, но главное, что голографические эльфы на страже каждого этажа мне поверили. Я без особого труда нашла нужную дверь и шагнула за порог. Лиана, как и в прошлый раз, расступалась в стороны, освобождая
«Замуж! – я вспоминала последний разговор с родителями. – Не хочу замуж»! А это непременно будет, если я не смогу найти цветок в этих дебрях. Жених, кто он? Почему без спроса испортил мне жизнь и отношения с родными? Ненавижу его! Это он виноват в моих бедах. Сейчас бы я не плутала здесь, опасаясь быть разоблаченной завтра, и не рисковала бы попасться кому-либо на глаза. Я, скорее всего, наслаждалась бы полетом с Андри, или спасалась бы от его щекотки бегством, или… в любом случае сейчас была бы с моим родным рыжиком. Он, этот неизвестный и таинственный будущий муж, разлучил меня с любимым братом! А что бы было, не сбеги я из дому? Если бы увидела жениха, узнала бы, кто он? А вдруг он оказался бы неплох собой? Мне хотелось построить радужные мечты по поводу любви с первого взгляда и счастливого брака, но у меня это плохо выходило. Все время выползали какие-то образы мужика много старше меня, чуть ли не старика, с неприятной внешностью, коротко стриженого, может, лысого и, вообще, со всякими извращенческими наклонностями. Ну это, если исходить из того, что мужику вдруг на старости лет захотелось в жены молодую дракошу. Сто жен переимел, всех пережил и теперь подавай ему свеженькую. Как бы я ни старалась получившемуся образу придать приятные черты, омолодить, наделить положительными свойствами характера, ничего не выходило.
За размышлениями я утратила контроль над ситуацией, а ко мне уверенно двигался тусклый огонек. Никак по мою душу? Я аккуратно поднялась и тихонько начала отступать, стараясь не шуметь. Огонек прошел мимо и свернул направо. Кто-то оказался умнее меня и взял с собою фонарик. Но я-то дракон, мне истинное зрение помогает. Я не отставала, держась на некотором расстоянии, и в какой-то момент фигура с фонариком резко развернулась, заставив вздрогнуть от неожиданности. Я поспешила скрыть себя пологом невидимости, но услышала…
– Лиза?! – шепотом спросил знакомый женский голос.
– Жени! – Узнав подругу, я сняла невидимость, – Зачем ты здесь?
– Затем же, зачем и ты, – улыбнулась она.
– Да уж, – грустно произнесла я, – Я тут заблудилась. Уже час брожу и не могу найти это место.
– Так искать не надо. – Жени посмотрела на часы, выуженные из кармана. – Скоро само найдется.
Взгляд девушки поднялся к потолку. Что там она хотела найти – загадка. Кроме листьев, перекрывающих прозрачные своды, там ничего не было.
– Но я не могла не попытаться помочь. – Она все так же смотрела вверх.
– Ты рискуешь исключением из университета.
– Ну и что? Ты из-за меня рисковала куда больше, встав на пути Микэля. – Жени была настроена решительно и, еще раз взглянув на часы, погасила фонарь.
– Неужто? И чем он так опасен, что даже исключение тебя настолько не страшит?
– Лиз, Микэл – страшный человек. Его отец – владелец крупной сети харчевен в Морении.
– И что? – я не совсем понимала, чем мне может навредить этот потомок короля и сын богача.
– Как что? Посмотри на здания его заведений и скажи, зачем харчевне иметь три, а то и четыре этажа? – продолжала подруга.
– Ну, плюс гостиница, – предположила я.
– Ага, почти угадала. Один этаж для этого отводится, а остальные точно не для гостей города или уставших с дороги путников, желающих выспаться. Если быть точнее, то верхние этажи для посетителей, желающих развлечься.
Я молчала какое-то время, переваривая информацию, а Жени добавила:
– Здесь в Капине основное население – люди, да и, вообще, весь дол преимущественно человеческий. Наша харчевня тоже его. Но пока там действует лишь общепит. А когда наберется штат, непременно откроют верхние этажи.
– Да кто же добровольно пойдет туда работать? – Мои ноги ныли, пришлось устроиться на ближайшую лиану.
– Как кто, для начала это те, кто всегда этим занимался. Им терять нечего, а тут стабильный доход, работа в тепле, ухоженность. Так сказать, на улице не стой, не лови клиентов – сами придут, – разъясняла подружка.
Как это я сама не догадалась о девочках легкого поведения, которые имеются в любом крупном городе.
– Но все ж ночных девочек немного сыщешь, – рассуждала я.
– А я о чем? Наберут, и обязательно среди новобранцев – вновь набранной прислуги – будут присутствовать девушки. Девушки – девочки, ну, совсем невинные создания, понимаешь?
Вот тут мои кулаки сжались, а зубы скрипнули. Придушить бы этих сволочей. Теперь понимаю, к чему она клонит. А следующее меня вообще убило.
– Ночные девки – это добровольцы, а новобранцы – безвольные куклы.
– Это еще почему?
– Потому, Лиз, что их волю подчиняют хозяину заведения. Мой совет, никогда ни от кого не принимай ювелирные украшения. Особенно от незнакомых личностей, будь то женщина или мужчина, неважно. Браслеты, броши, колье – все что угодно может сделать тебя марионеткой. Мне рассказывала одна подружка из Морении, что девочки, работающие на господина Шола, носят одинаковые браслеты, а некоторые имеют идентичные подвески. И несчастные становятся совершенно иными. Не все, но особенно симпатичные и фигуристые. Они не знаются с родными, уходят из домов, бросают мужей, хотя устраивались работать, к примеру, кухаркой или горничной. Крыклову понятно, что такие женщины работают на особой должности. Не знаю, чем точно пользуются люди Шола при «наборе» работниц, но для себя я решила так: лучше опасаться всех видов украшений, не только браслетиков и подвесок. – Жени завершила речь, а сквозь заросли листвы пробились лучики луны.
– Пора, – отчеканила подружка и начала всматриваться в понемногу рассеивающуюся темноту.
– Что это? – я указала на вспыхнувшее сияние позади меня.
– Это то, что мы ищем. Нам туда! – Жени обрадовалась и резко развернулась, а я, естественно, поплелась за ней.
Там на ветке лианы под лучами сиреневой луны распускался большой цветок. Дивной красоты переливы розового и сиреневого ослепляли. Вот она, середина комнаты, лианы здесь выстроились ровными колоннами, распластав листья на полу. И почему я их стройный ряд не замечала, бродя в темноте?
– И что в нем особенного? Цветок как цветок. – Я, щурясь, рассматривала чудо природы. – Как он может о чем-то рассказать?
– Легко. Его срывают, закрывшийся бутон наутро относят ректору, а уж он считывает каждый лепесток. – Жени приблизилась к цветку, перешагивая через большие листья и стараясь их не задеть. – Нам нужна сердцевина – твое происхождение, а все остальное пусть остается. Спасибо профессорше с факультета флоры, она нам на парах все подробно рассказывала про эту лиану.
– А кто его срывает? – вдруг решила осведомиться, прислушиваясь. Я отчетливо слышала песню из репертуара маминой группы. Да, ошибки быть не может, ее кто-то напевал, и этот кто-то вошел сюда.