Призрачно всё
Шрифт:
Тем не менее…
— Пустышка.
Шеф то ли прочитал мои мысли, то ли сам пришел к идентичному выводу.
— Не факт, — возразил я, и тут же придумал, почему — не факт. — Ему не обязательно было возвращаться сюда. Достаточно было дождаться, пока мы уйдем из подземелья.
— Возможно, и так, — вынужден был согласиться Игорь Владимирович.
— Вы, Вячеслав, смотрю, совсем заработались…
— Прогулялся перед сном, — ответил, как можно беззаботнее, с усилием совладав с внутренней дрожью, которая всегда возникала при виде Натальи Владимировны.
Врач смотрел на меня с брезгливостью, словно на вредное насекомое. Выглядел я после ночных приключений, не ахти, но не думаю, что его отношение изменилось бы, предстань я одетым с иголочки.
В отличие от меня Сергей Петрович блистал чистотой и свежестью. Выутюженные брюки, светлая рубашка, начищенные до блеска туфли, аккуратный пробор и ухоженные, словно у женщины, ногти. Минус один подозреваемый, мысленно подытожил я. После прогулки по подземелью так быстро почистить перышки невозможно. Наталья Владимировна тоже отпадает…
Круг подозреваемых суживался, что не могло не радовать…
— Вы нам ничего не хотите рассказать, Вячеслав?
Наталья Владимировна сидела прямо, не шевелясь. Ее спина не прикасалась к спинке диванчика, словно женщина не могла согнуться дальше определенного угла. Врач, наоборот, вальяжно развалился в кресле, в его позе присутствовала нарочитая небрежность. На низком столике с витиеватыми ножками высился графинчик с розовой жидкостью и крохотные рюмочки. Пьянствуют, однако…
— Пока нечего, — развел руками и направился к лестнице, дабы не нарушать их интим.
Ожидал, что меня окликнут, вернут. К-счастью, обошлось. Я беспрепятственно взобрался на второй этаж, но вместо того, чтобы пойти к себе, направился к апартаментам Влада.
На стук никто не откликнулся. Постучал громче — результат тот же. Заколотил кулаками — глухо как в танке. Нажал на ручку, и дверь внезапно отворилась.
Я не знал, зачем мне нужен Влад. Подозрение, на миг мелькнувшее возле склепа, испарилось сразу и безвозвратно. Уже входя в комнату, словно отмазку внезапному вторжению, придумал вопрос о пистолете. Только спрашивать ничего не пришлось. Да и смысла не было.
В комнате горел свет. Влад развалился в кресле и, похоже, был пьян. На столике лежала фляжка. Тут же бутылка, на донышке которой еще оставалось немножко коричневатой жидкости.
Влад смотрел на меня, прищурившись и не реагировал. Он ничего не соображал. Выводить его из этого состояния не имело смысла.
Все, что я хотел узнать, само бросалось в глаза. И шокировало…
С утра еще новый камуфляж был запачкан, ботинки заляпаны не успевшей высохнуть грязью.
Верить, что Влад в нас стрелял, не хотелось. Зачем ему это? Или он сбрендил и не соображал, что творит?
Тихонько, стараясь не привлекать внимания, я попятился и вышел в коридор. Показалось, что услышал шум в соседней комнате, спальне Влада, но возвращаться не стал.
Одиночества в эту ночь я бы не выдержал. На душе было так мерзко, что хотелось задрать голову и взвыть на луну. Я ломанулся к Томе, но наткнулся на запертую дверь. Все мои призывы и стуки остались без ответа. Или девушка крепко спала, или не хотела меня видеть, или…
Впрочем, нет.
Так я и себя скоро начну подозревать. Достаточно на сегодня выводов и предположений. Ни к чему хорошему они не приводят.
Позвонить шефу?
Он мне не докладывал, где собирается ночевать. Сказал только, что утром появится уже не инкогнито, а, как положено, с официальной миссией. Но остатки здравого смысла не позволили совершить очередную глупость. Игоря Владимировича лучше не трогать. Я не знал, какой из него собутыльник, но подозревал, что подобное предложение может негативно сказаться на дальнейшей карьере.
А вдруг Тома сейчас ждет в моей комнате? Ведь такое раньше уже было…
Дверь закрыта. Я повернул ключ и с тяжелым сердцем вошел в жилище. Нашарил выключатель, на мгновенье свет ослепил, а когда зрение восстановилось, я увидел, что в комнате не один.
Она стояла у закрытой шторы возле окна и смотрела на меня. Я ее не сразу узнал. Возможно потому, что никогда раньше не видел в полный рост. Длинный махровый халат был плотно затянут поясом, от чего талия казалась изумительно тонкой, а сама женщина хрупкой и невесомой. Ее светлые волосы были распущены, лицо — бледное и немножко испуганное.
— Вижу ты не очень удивился?
— Не очень, — соврал я.
Я был изумлен, обескуражен…
— Я поняла, что ты обо всем догадался.
— Когда увидела дырку в стене?
— Не только. Ты ведь меня узнал, когда я приходила в прошлый раз.
— Когда ты меня из баллончика травонула?
— Не травонула. Там безвредный газ.
— Почему ты решила открыться?
— Дальше скрываться нет смысла. Можно играть роль одной, но когда двое корчат из себя идиотов, уже не смешно. Лучше — в открытую.
Я не знал, как лучше, я еще не придумал, как лучше. Я еще ничего не осознал и ничего не понимал. В моей голове был полный винегрет и ни одной рациональной мысли…
Марина восприняла мое молчание, как согласие.
— Иди ко мне, дорогой…
Она сбросила халат, под которым из одежды ничего не было, и направилась к кровати. Но я не спешил исполнять ее желание.
— А поговорить? — озадачил избитой фразой из бородатого анекдота.
— Поговорить? Можно и поговорить.
Марина подобрала халат, накинула его обратно на плечи, села в кресло и налила в стаканы коньяк.
В этот раз Игорь Владимирович обошелся без лишнего шума. Его автомобиль тихо подкатил к парадному крыльцу, и я сразу выбежал ему навстречу.