Призрачные страницы истории
Шрифт:
В отношении состава адской рати имелись большие разногласия. Тот же Лютер объявил скопом агентами дьявола всех христиан, оставшихся верными католицизму, всех евреев как отказавшихся признать Иисуса мессией, всех, кто не признавал власти землевладельческой аристократии (в это время в Германии происходила Крестьянская война), даже всех христиан-протестантов, не являющихся лютеранами. В католических же странах именно лютеран считали главными приспешниками сатаны. Зачисление политических и идеологических противников по адскому ведомству стало прочной традицией в Западной Европе и в средние века, и в эпоху Возрождения. В Англии в правление католички Марии Тюдор (1553–1558) за ведовство преследовали протестантов. При сменившей ее на троне Елизавете I за то же судили уже католиков. Гай Фокс, участник католического «порохового заговора» в Англии (1605 г.), заявил после ареста, что заговор был раскрыт с помощью не Бога, а сатаны. А пытавшийся откреститься от связи с заговорщиками премьер-министр католической Испании герцог Лерма поспешил разъяснить, что они — слуги дьявола.
Вера в дьявола и его присных — древнего происхождения. Злые и добрые
Ранние христиане, воспринявшие многое из подобных воззрений, считали себя находящимися под защитой Бога от козней дьявола, по наущению которого действовали их враги. В самом раннем из канонических Евангелий — от Марка — присутствие сатаны призвано выявлять вселенское значение Иисуса. Сатана побуждает учеников Иисуса покинуть своего учителя, а власти — к его аресту и расправе над ним. Однако непосредственно Иисус сталкивается с дьяволом и его ратью при лечении безумия и изгнании бесов из людей, одержимых нечистой силой. Дьявол присутствует в начале и конце Евангелия от Луки. Тема дьявола фигурирует и в Евангелии от Матфея, но наибольший вклад в понимание роли, приписываемой сатане, внес Апокалипсис Иоанна.
Христиане заимствовали от дохристианских сектантов стремление к демонизации своих недругов как приспешников дьявола, к их числу относили и правителей, преследовавших христиан, несмотря на провозглашенный принцип повиновения власть предержащим. В период обострений борьбы между церковью и государством выступление против земных владык прямо оправдывалось тем, что мятежники действуют под подстрекательством князя преисподней.
Когда стихли богословские споры ранних веков христианства и церковь вступила в союз с римской империей, традиционные представления о дьяволе сохранились, прежде всего, в виде стремления повсюду усматривать происки сатаны и его слуг и время от времени то усиливались, то ослабевали. Но одновременно развивалось и представление об Антихристе, по сути том же дьяволе, когда он прямо выступал против Бога. Появление Антихриста знаменовало пришествие сил разрушения и погибели, приближение конца света, наступление дня Страшного суда. Антихрист был не только врагом божьим, но и лжемессией, стремящимся толкнуть народ на путь погибели. В каждую эпоху Антихристом именовали разных лиц. В первом веке это был Нерон, в VII веке — Мухаммед, в период борьбы папства и империи — целый ряд императоров, включая Генриха IV (XI в.) и Фридриха II (XIII в.), в XV–XVII столетиях — римские папы (в представлении протестантов), турецкие султаны (Европе угрожало турецкое нашествие), в XIX веке — Наполеон, а в современную эпоху — Гитлер, Сталин и даже иракский диктатор Саддам Хусейн.
В фундаментальном труде американского историка Б. Макджина «Антихрист. Два тысячелетия зачарованности воплощением зла» (Сан-Франциско, 1994) прослежено развитие легенды об Антихристе и ее значение в жизни сменявших друг друга поколений.
Большая часть читателей этой книги, которая пишется в 1998 г., не подозревает, что, по мнению средневековых людей и их далеких потомков — современных дьяволопоклонников, это зловещий год, обозначаемый троекратным числом 666 — числом Зверя (того же Антихриста), о котором говорится в Апокалипсисе. По-иному обстояло дело тысячу лет назад. Образ Антихриста сыграл большую роль в том ужасе, который охватывал разные страны Западной Европы в преддверии 1000 года — времени ожидавшегося конца света (правда, авторы новейших исследований этой темы склонны преуменьшать тогдашнюю панику). Сохранилось множество рисунков средневековых художников, пытавшихся создать зрительный образ врага рода человеческого. Его нередко изображали в виде семиглавого дракона. «И видел я, как вышел из провала дракон», — рассказывал Данте в «Божественной комедии» («Чистилище», XXXII, 130).
Один из предтечей Реформации английский теолог Джон Уиклиф в своих сочинениях, особенно в «О вероотступничестве» и «О власти папы», проводя резкое различие между невидимой церковью спасенных и современной ему официальной церковью, которая погрязла в пороках, писал: «Папа — это явный Антихрист, не только как отдельная личность… а как множество пап вместе с кардиналами, епископами и их другими сообщниками. Антихрист как личность — это составленное из частей чудовище». В период Реформации папство для Лютера как раз и являлось Антихристом, противостоящим слову Божьему, запечатленному в Священном писании. Причем речь шла не об отдельных особо ненавистных протестантам первосвященниках, а о самом институте папства, который превращал в воплощение Антихриста любого церковного иерарха, занявшего римский престол. (Точка зрения, которая теперь покажется сугубо виртуальной не только верующим католикам, но и завзятым атеистам.)
Образ Антихриста запечатлен в картинах одного из великих художников Возрождения, помощника Лютера Луки Кранаха. Антихрист продолжал фигурировать во многих произведениях церковных и светских писателей и художников в последующие столетия вплоть до наших дней, хотя играл постепенно уменьшавшуюся роль в идеологических сражениях нового времени. Образ Антихриста получил отражение в мировой философии и литературе, достаточно назвать имена Ницше, а среди российских авторов — Владимира Соловьева и Дмитрия Мережковского. В США тема Антихриста приобрела широкую известность благодаря фильмам «Ребенок Розмари» (1968) и трилогии «Предостережение», «Дамьен!» и «Конечный конфликт» (1976–1981). Делались попытки истолковать фигуру Антихриста с позиций психоанализа, особенно в трудах КГ. Юнга.
В те времена, когда Антихрист был зловещей реальностью, для подавляющего большинства народа он служил средством укрепления сплоченности тех сил, которые объявляли себя противниками носителя мирового зла. Он нередко диктовал ту или иную линию поведения, определял принятие важных решений. Так ткалась ткань виртуальной истории, нередко изменявшей ход событий реальной истории.
Выступление в качестве Антихриста было коронной ролью дьявола. Но, наряду с образом творца разрушения и погибели, вестника приближавшегося дня Страшного суда, у сатаны было много, так сказать, рутинных обязанностей, не столь масштабных, но все же влекущих к гибели многих людей. Причем эти обязанности, как считалось, выполнялись им с помощью не только подчиненных ему бесплотных демонов, но и совращенных им на путь смертного греха колдунов и ведьм. А воображаемая история их зловредного сотрудничества влекла за собой вполне реальные зловещие действия духовных и светских властей, составляющих немалую часть действительной истории, главным образом, XVI и XVII столетий.
На протяжении большей части средних веков дьявол и люди, поддавшиеся его влиянию, представлялись действующими как бы отдельно друг от друга. В сборнике решений церковных соборов (906 г.) даже указывалось, что убеждение некоторых женщин, будто они летают на шабаш для связи с дьяволом, — это фантазия, внушенная им дьяволом, и доверие к таким рассказам равносильно впадению в ересь. Этим определялось нередко сравнительно мягкое наказание для лиц, уличенных в занятиях ведовством. В VIII веке император Карл Великий запретил под страхом смерти в недавно обращенной в христианство Саксонии «языческий обычай» сожжения ведьм. А в конце XV и начале XVI веков восторжествовал прямо противоположный взгляд: ересью считалось неверие в полеты на шабаш и заключение соглашения с владыкой ада. Именно идея пакта с дьяволом, то, что колдуны и ведьмы непосредственно выполняют повеления князя тьмы и поэтому являются источником смертельной опасности, для всего христианского мира и стало главным отправным пунктом в той эпидемии гонений, которая бушевала в Европе на протяжении более чем двух веков.
В обстановке десятилетиями нагнетавшихся страхов воображение рисовало все разраставшиеся по численности армии сатаны. В одном изданном в 1581 г. трактате приводились на сей счет совершенно точные цифры: только во Франции насчитывалось 72 князя ада и 7 405 920 демонов, в другом сочинении указывалось, что следует магическое число шесть умножить на 66, полученную цифру снова умножить на 666, а эту последнюю, в свою очередь, на 6666, и таким образом получить вполне обоснованные данные о численности бесовской рати. Соответственно возрастало и число ведьм и колдунов, вступивших в союз с дьяволом. Представление о безмерной их численности подкреплялось оговорами, которые делали под пытками обвиняемые в ведовстве, чтобы спастись от еще больших мучений. В протоколах допросов 300 ведьм в Германии, изученных исследователями, фигурировало 6000 имен, в среднем, по 20 на одну обвиняемую. Другим источником пополнения числа адского воинства стали доносы, делавшиеся чаще всего тоже из страха и желания избежать преследования. Доносительство в районах, ставших центрами преследований, приобрело невиданные размеры. Во Франции некий Труа-Эшель в 1576 г. незадолго до ареста, которого он очень опасался, донес властям, что может выдать ни много ни мало 300 000 ведьм и колдунов. Доносчику дали возможность «проверить» уколом иглы (по поверию, у бесовских слуг не текла кровь из раны) поголовно население многих городов и селений. Труа-Эшель обнаружил при Проверке три тысячи слуг дьявола. Далее опрос не проводился. Его прекратили по приказу королевы-матери, фактической правительницы Франции Екатерины Медичи, которую саму подозревали в занятии черной магией, считавшейся одним из видов ведовства. Не могло не возникнуть сомнение, не защитил ли дьявол ее руками от преследования своих усердных слуг? Впрочем, наиболее рьяные руководители преследованиями в различных районах не всегда подчинялись редким рекомендациям или предписаниям центральной власти о смягчении гонений. Порой такие указания и даже декреты носителей центральной власти, например, императора Карла V (XVI в.) и Фердинанда II (XVII в.), просто не принимались во внимание наиболее рьяными охотниками на ведьм, что только укрепляло в массовом сознании веру в существование все умножающегося воинства сатаны.