Призрачные страницы истории
Шрифт:
Очередной поворот изучение истории Потрошителя претерпело уже в 90-е годы. Весной 1992 г. рабочий из Ливерпуля Майк Бэрет зашел в одно лондонское литературное агентство (фирму, поставлявшую издательствам произведения различных авторов для публикации) и принес на рассмотрение блокнот, переплетенный в старинную кожаную обложку. Он содержал дневник Джека Потрошителя. По словам Бэрета, рукопись была дана ему другим ливерпульским жителем Тони Девере, который отказался рассказать, как она попала к нему, и неожиданно умер от сердечного приступа. Начало слишком походило на классическую схему представления подлогов, чтобы внушать доверие. Тем не менее агентство передало рукопись для просмотра журналистке Ш. Гаррисон, занимавшейся историей Потрошителя. Она признала документ подлинным и даже написала 200-страничное предисловие к нему. Эксперты, пытавшиеся при помощи анализа чернил, бумаги и других способов определить время написания
Мейбрик умер в мае 1889 г., почти наверняка от отравления мышьяком и стрихнином, которые он ранее использовал как лекарство против малярии. В убийстве обвинили его 26-летнюю жену, американку Флоренс. В семье шли раздоры. Мейбрик ревновал жену к ее знакомому. Суд приговорил Флоренс Мейбрик к повешению, которое заменили пожизненным тюремным заключением. Через пятнадцать лет ее освободили и она вернулась в США, где умерла в нищете, забытая всеми. Трудно объяснить из этих обстоятельств жизни ливерпульского купца, почему он стал мстить не жене, а отправился в столицу для совершения кровавых расправ с лондонскими проститутками. Убийства, совершенные Потрошителем, требовали физической силы и ловкости, которые трудно ожидать от пятидесятилетнего человека, только вступившего на стезю преступлений.
Дневник заполнен проклятиями по адресу продажных женщин, фразами «Господь поставил меня сюда, чтобы убить всех проституток»; «возможно, мой измученный рассудок желает, чтобы кто-нибудь прочел это и понял, что человек, которым я стал, не был таким с рождения… я помещаю это в месте, где его найдут». И так страница за страницей.
Между тем исследование дневника продолжалось, многие содержащиеся в нем сведения не находили подтверждения. Имевшиеся в рукописи подписи Мейбрика оказались не совпадающими с другими известными, бесспорно, достоверными его подписями. В 1993 году дневник предполагали опубликовать в американских журналах, а также в виде книги в более чем десяти европейских и азиатских странах. Но постепенно круг желающих все более сужался. В США издательство «Гиперион» решило, чтобы покрыть уже сделанные расходы, все же издавать рукопись. Руководитель издательства Р. Миллер заявил: «Безусловно, если это мистификация, то очень старая и тщательно подготовленная. Кто написал это и почему?»
После этого споры не только не прекратились, но, напротив, приобрели в 1995 и последующие годы еще больший размах. Сторонники подлинности дневника утверждают, что в нем отмечены многие факты, которые стали известными из опубликованных только недавно протоколов полицейских расследований убийств, в частности, подробных описаний изуродованных тел жертв. Эти данные могли быть известны Потрошителю, но их не мог знать автор подложного дневника. (Например, тот факт, что одна из жертв не была беременной, как это следовало из ранее публиковавшихся материалов.) Довод этот оказался обоюдоострым. Противники аутентичности показали, что все эти знания автора дневника относятся лишь к новооткрытым данным, опубликованным до 1987 г. А сведения, появившиеся позднее, остались ему незнакомыми. Сам дневник был представлен издателям в 1991 г., и фальсификатор мог учесть сведения, появившиеся до 1987 г. Напрашивающийся вывод: дневник был, по-видимому, написан в 1987 году…
В «величайшей тайне в истории современной криминологии» все по-прежнему остается загадочным — кто был убийцей или убийцами? Кто и с какой целью организовал прикрытие этого преступления, если такое прикрытие имело место? И ответы на эти вопросы по-прежнему составляют основу различных версий убийств в Лондоне, которые порождают интерес и возбуждают горячие споры.
Живучая ахинея
Макротеории процесса развития общества, то есть всемирной истории, и основанные на них версии не доказуемы и не опровергаемы. Это вызывается бесконечным множеством фактов и их взаимосвязей, которым такие теории призваны дать истолкование, невозможностью определения удельного веса каждого факта в общем развитии, бездоказательной подменой временных связей и т. д. Поэтому все эти версии являются виртуальными реальностями, за возможным исключением одной. Но наряду с ними имеются теории не доказуемые, однако, могущие быть опровергнутыми, поскольку их основу составляют носители виртуальности и можно доказать их вымышленный характер. К их числу принадлежит и заговорщическая теория процесса развития общества в новое и новейшее время.
…Более 230 лет тому назад мая 1770 г. одинокий путник ехал на великолепном арабском скакуне вдоль левого берега Рейна неподалеку от города Ворс. Это был человек выше среднего роста, коренастого телосложения, на вид ему можно было дать не более тридцати или тридцати пяти лет. Путь его пролегал от более оживленной равнины через пустынную гористую местность. Впереди виднелся лес. Начинало смеркаться. Доехав до, видимо, заранее обусловленного места, путешественник спешился, привязал коня к ближайшей сосне. Потом он вынул и разрядил два пистолета, снял пояс, на котором висела шпага со стальной рукояткой, и, оставив все оружие привязанным к седлу, не разбирая дороги, углубился в лес. Быстро стемнело, и идти вскоре стало невозможным. Но впереди загорелся свет, который плавно передвигался, указывая дорогу. Вдруг незнакомец почувствовал какое-то дуновение около уха.
— Не оборачивайся, — приказал голос справа, — не то смерть тебе.
— Хорошо, — бесстрастно ответил незнакомец.
— Не говори, — сказал другой голос слева, — не то умрешь.
Лес кончился, но на голову путешественника надели мокрую повязку, не позволявшую видеть и тьму ночи. Теперь путник мог двигаться, только держась за руку сопровождавшего. Это была костлявая рука скелета. Неожиданно рука отпустила его. Повязка спала — и незнакомец разглядел, что находится на вершине одной из окрестных гор у входа в старинный феодальный замок. Путник был введен в круглый зал, плиты вдоль которого внезапно поднялись, и появились безжизненные фигуры, закутанные с ног до головы в длинные саваны с отверстиями для глаз.
Один из призраков и еще пятеро, видимо, его помощников, заняли шесть стульев, один из стульев оставался пустым.
— Сколько нас здесь, братья? — спросил один из сидевших, который казался главарем.
— Триста, — последовал ответ.
— Триста, — проговорил главарь, — каждый из которых представляет десять тысяч приверженцев. Триста шпаг, представляющих три миллиона кинжалов.
После принятия торжественной клятвы незнакомец был подвергнут испытаниям. При нем убили кинжалом человека, объявленного предателем. Неизвестному дали выпить тепловатую красную жидкость, налитую в человеческий череп, оправленный в бронзу. Новопосвященному подали пистолет, он зарядил его, потом приставил дуло к своему лбу и по приказу «стреляй!» спустил курок. Однако вспыхнул только порох, выстрела не последовало.
Но далее произошло неожиданное: незнакомец сказал, что не стоит терять время на продолжение процедуры, что якобы убитый человек отнюдь не умер, что жидкость, которую подали в черепе, была не его кровью, а вином, что пуля в пистолете, когда нажимаешь на курок, проваливается в рукоятку. Он назвал членам тайного союза, испытывавшим его, их настоящие имена и что они являются представителями Швеции, Англии, Шотландии, Ирландии, Испании, России, других стран, даже английских колоний в Северной Америке, которым через несколько лет предстояло начать борьбу за независимость против метрополии. Члены союза прибыли на это собрание для встречи с человеком, основавшим таинственную империю на Востоке и носящим таинственную пластинку, на которой сверкали три заглавные буквы — LPD. Незнакомец быстро распахнул плащ, расстегнул жилет — и на его тонкой батистовой рубашке засверкала алмазная пластинка, на которой огнем горели три рубиновые буквы LPD — lilia pedibus destrue! — растопчи лилию под ногами! К этому девизу, означавшему борьбу против французской монархии, на гербе которой были изображены лилии, незнакомец добавил историю своей жизни на Востоке, общения с потусторонними силами и обязательство в течение двадцати лет свергнуть королевскую власть во Франции, что станет началом нового мирового порядка. Получив обещание безусловного повиновения и указав присутствующим их обязанности, Великий кофт — таков был титул незнакомца — покинул опустевший зал, прошел через лесной массив и вскочил на поджидавшего его верного арабского скакуна. И скоро они оба исчезли во мраке ночи.
Читатель, возможно, уже догадался, что повествование о встрече неизвестного путешественника с членами таинственного союза представляет собой краткий пересказ введения к роману Дюма «Записки врача. Жозеф Бальзамо». Вещь эта была написана в 1846–1848 годах почти через восемьдесят лет после описываемой встречи и являлась первой в серии романов, посвященных эпохе Французской революции. Продолжением «Записок врача» стали «Ожерелье королевы», в котором Бальзамо действует под именем графа Калиостро (история дела об ожерелье кратко уже излагалась в одной из предыдущих глав); роман «Анж Питу», повествующий о взятии Бастилии; «Графиня Шарни» — о заговорах с целью организовать бегство королевы Марии-Антуанетты; «Кавалер Красного замка» — о попытке спасения королевы, ожидавшей в тюрьме суда и казни. К ним примыкают другие романы Дюма, посвященные различным событиям революционного периода.