Призрачный воин
Шрифт:
— Я готова даровать освобождение от смерти любому из его последователей. Если Азек Ариман захочет узнать больше о том, что известно нашему народу о загробном мире, я обучу его. — Дщерь Теней подняла крадущий жизнь меч Скорби, и его лезвие блеснуло холодным огнем. — Но ему не понравится мой урок, когда он на собственном опыте в конце концов узнает, каково это — быть обращенным в прах.
— Теперь мы должны закрыть Бесконечную Лестницу, Иврайна. Каждая атака слегка ослабляет нас, а каждая наша неудача укрепляет Великие Силы.
— Единственный путь к победе - не сражаться на их условиях, — ответила Иврайна. —
Белый провидец ничего не ответил, но его поза выражала несогласие. Мягко кашлянув, он сменил тему.
— Нечестивый артефакт у вас? — спросил Рисафонес.
Иврайна кивнула и положила руку на защищенный ларец, который передал ей белый провидец, чтобы удержать пагубную энергию, окружавшую Руку Тьмы.
Рисафонес потянулся забрать ларец.
— Белые провидцы сведущи в том, что нужно делать с подобным разложением, обретшим физическую форму. Более он не побеспокоит мир смертных.
— Не ты поручил мне отыскать его, а кое-кто другой, — напомнила Иврайна, отступив назад и спрятав сундук под одеждой. — Этому устройству уготована более великая судьба, чем разрушение в ваших рунических печах.
— Ты допускаешь ошибку, которую совершили многие до тебя, — печально ответил Рисафонес, опуская руку. — Эльдрад достаточно мудр и должен знать, что оружие врага невозможно использовать во благо. Даже он не в состоянии превратить тьму в свет. И доверять людям... именно невежество человека и породило эту мерзкую вещь.
— Может, да, а может, нет, судить не стану. Но я обещала передать Руку Тьмы Эльдраду, и он вправе поступить с ней так, как сочтет нужным, и даже поделиться ею с примархом, если того пожелает — Иврайна ощутила присутствие Визарха, который выражал молчаливое неодобрение, и бросила на него взгляд через плечо.
— На тебя совсем не похоже, чтобы ты бездействовал, когда нужно убивать.
Визарх гордо удалился без ответа.
Рисафонес наклонил голову, приглашая Иврайну подойти ближе. Она поднесла ухо к его рту и подняла веер, чтобы скрыть их лица.
— Твое движение окрепло, Иврайна, но знай, что ты не бессмертна. Выбирай окружение с умом. Кхаин просто так не выпускает из когтей сердца своих дочерей и сыновей, присягнувших ему на верность.
— Он верен моему делу, — твердо произнесла Иврайна, выпрямляясь. — Иногда он слишком самоуверен, но всегда предан.
Проникновенное молчание белого провидца длилось несколько мгновений, после чего он слегка поклонился и повернулся к остальным. Группа ткачей разума возвратилась на то место, где вращался вихрь Бесконечной Лестницы, и подняла руки, читая заклинания разрушения. Их техника, снова отключенная, проплыла мимо и проскользнула в поток уменьшающегося портала, где растаяла, словно мираж. Окружив калейдоскопическую воронку, белые провидцы встали к ней спиной. Их глаза горели золотой энергией, а с воздетых рук падали фонтаны искр, создавая переплетающиеся и концентрические круги из замысловатых рун на древних камнях.
Кольцо провидцев сжималось: они медленно пятились, оставляя за собой серебристый свет, пока не вошли в пределы Бесконечной Лестницы. Несколько мгновений паутинный канал оставался на месте, а в это время красные и янтарные вспышки ползли вверх по столбу света. Со звуком, напоминающим вздох, межмерные врата закрылись и засосали последние серебряные символы, истощив их огонь, слово затягивающий пыль смерч.
Иврайна испытала чувство потери, сознавая, что мощь ее народа вновь ослабла. Река времени не замедлялась, и упадок альдари и разложение бренной Вселенной были так же неотвратимы, как и вращение звезд.
Печаль сменилась гневом, порожденным разочарованием. Слова Визарха терзали ее. Едва уловимое обвинение вызывало горечь из-за своей правдивости. Целью Иврайны оставался поиск последнего старушечьего меча, однако мифические клинки были не единственным средством борьбы с силами, противостоящими Перерожденным. Если им было суждено унаследовать достойную жизнь, на пути к ней альдари предстояло завоевать и другие победы — победы, призванные не только остановить наступление темных сил, но и оттеснить их назад, перенеся поле битвы во мрак ночи.
Совершенно не подозревая об опасной для жизни драме ее союзников-иннари, Иянна вернулась домой, собираясь ответить на призыв совета провидцев. Лиетриам и другие костопевцы воздвигли для нее одинокую башню на некотором удалении от зданий прорицателей — они теснились у входа в купол Кристальных провидцев, — но в пределах видимости светящейся конструкции узла. Далеко от остальных построек, у самого края жилой зоны, среди чертогов призраков Потерянных Династий все еще стояли поместья и особняки рода Ариеналь, и Иянна проводила больше времени среди развалин в своих фамильных владениях, чем в провидческой башне.
Единственный подъемник доставил ее на вершину шпиля. По пути наверх в прозрачном лифте перед ней открылся широкий обзор на дикие земли, простирающиеся до границ купола, где возле магистралей и проспектов Ияндена медленно возникали признаки былой цивилизации. На вершине башни духовидицу ждали небогатые покои с минимумом удобств: спальня и примыкающая к ней ванная. Иянна редко проводила здесь более суток, обычно отсутствуя в течение десятка дней, а то и дольше. В ее апартаментах не было ни семейных ценностей, ни фотографий, поскольку девушка не нуждалась в вещественных напоминаниях о тех, кто когда-то существовал и кого Иянна потеряла. Зачем было хранить какие-то предметы, если духовидица могла в любой момент быстро добраться до домов мертвых?
Оповещающая пульсация ясновидцев до сих пор слабо резонировала в сетях духов, мягко и в то же время настойчиво возвращая ее к настоящему, прочь от манящих болезненных воспоминаний. Она отмахивалась от тревожащих ее сигналов, словно от назойливых мух, ибо не собиралась торопиться по желанию совета. Во время облачения Иянна приводила мысли в порядок, успокаиваясь и концентрируя внимание.
Иянна начала с того, что сняла скафандр и нарядилась в золотые церемониальные одежды, соответствующие ее должности. После она надела плотно облегающие пластины брони Ваула, в которых ощущала себя будто в ласковых объятиях давнего возлюбленного. В нынешние времена — впрочем, как и на протяжении большей части ее жизни — лишь благодаря им Иянна оставалась жива. Почувствовав исходящий от доспехов жар, проникающий сквозь толстую ткань и унимающий штормовые волны ее дум, духовидица направила сознание в кристаллическую матрицу, скрытую в глубинах призрачной кости, и рунические камни и символы, украшающие нагрудник, загорелись.