Призрачный Воин
Шрифт:
Не такой уж и сильный толчок энергетических линий. Столб огня, взметнувшийся в небо...
— Прощай, Дхаарг, — шепчу про себе, не стараясь ни скрывать, ни обращать внимание на произнесенные слова. — Ты был... Мы есть. Месть будет.
— Грифоны! — раздается звериный вой Роолга. — Твари, чтоб вам сдохнуть, чтоб ушами эльфов подавиться! Россыпью давай, хоть кто-то уйти должен!
— Не дергайся, — смеюсь я от души, от осознания того, что все наконец завершилось. — Они не успеют.
Не успеют. Эрхог, дражайший наш начальник, совершил очередной подвиг, достойный войти в анналы Дальнего Поиска. Он поднял часть Алых Костоломов — отряд прорыва, тяжелую пехоту, боевые туши эрхогов и им подобных по массе и боевым качествам демонов. Выводить их из Крашга для прикрытия разведгруппы Дальнего Поиска... нонсенс, безумие чистой воды,
Нет, могли, и при должном количестве бойцов эльфы способны были устроить кровавое побоище с малопредсказуемым итогом. Вот только необходимо время для группировки сил. Его же им предоставлять никто не собирался.
Атака Костоломов — то, что стоит посмотреть. Даже злейшие враги Разлома вроде тех же эльфов признают достоинства таранного удара наших частей. Медленный разгон, увеличивающаяся инерция как физического удара, так и выброса сконцентрированной энергии. Сейчас все это накатывалось на грифонью кавалерию — по сути как раз легкую, предназначенную для скоростных операций, погони, преследования. Шансов у ушастых практически не было. Отступить они тоже не могли. Тут я их понимаю, потому как смерть на ростках бамбука или же поедание живьем сонмом насекомых — не самая приятная смерть, с какой стороны ни изучай. Страх пыток — вот основа стойкости эльфов. Они боятся начальства и выродков из Сиреневой Палаты гораздо больше, чем каких-то там врагов на поле боя. Те что, убьют да и только. Дома же будут убивать медленно, очень медленно и с максимальной изощренностью.
— Как красиво идут, — вздохнул Барх. — Даже Саламандры не так смотрятся...
Вспомнил наш палач свою бывшую часть. И сравнение оказалось не совсем в пользу последней. Если рассматривать эффектность удара. Для Саламандр важнее скорость, маневренность, да и боевые порядки у них сложные, внешне вообще сложноопределимые.
Бой. Точнее, бойня. Быстрые и юркие грифоны легко могли уйти, но не пожелали. Вместо этого эльфы решили попытаться таки да добраться до нас. Вся ставка была на единственный молниеносный удар, прорыв линии Алых Костоломов и, если удастся, столь же резвое отступление. Вот только планы зачастую разлетаются в мелкое крошево при столкновении с реалиями нашей жизни. У Костоломов испокон веков были два типа бойцов — Эрхоги и Тай-Мааты. Последние же очень любят возникать неожиданно, из-под земли. Да, именно из-под земли, отнюдь не в иносказательном смысле. В атакующий клин грифоньей кавалерии ударили столбы пламени, лавы, раскаленных камней. А вслед за этим «горячим приветом» проявились и его создатели. Тай-Мааты в своей демонической форме не просто неприятны, а крайне уродливы — нижняя часть еще как-то схожа с человеческой, если не обращать внимания на обсидиановую чешую, зато верхняя... Осьминог-переросток, к тому же заимевший жвала насекомого и короткий хобот, из которого может изрыгаться как концентрированная энергия огня, как и кислота, разъедающая все, от дерева и плоти до камня и стали.
Красавчики, право слово. Им даже категорически не рекомендуется появляться в демонической ипостаси во всех мало-мальски приличных местах. Мало ли, вдруг с пьяных глаз кому-то придет в голову такая ну очень ценная мысль.
Посыпавшиеся с неба обгорелые тушки ознаменовали собой торжество демонической магии над эльфийской. Или просто полезность внезапного удара, если оставить в сторону высокий стиль... Не выставили остроухие отражающие чары, за это и поплатились. Жаль только, что магов не сильно задело! Иначе и нельзя объяснить силу ответного удара, когда змеящиеся молнии, ударившие по Тай-Маатам прямо из ясного неба, заставили их взвыть как от боли, как и просто от досады. Да и шквал арбалетных болтов хорошему настроению не способствовал.
Отвлеклись, потеряли темп. А потерянная скорость для всадников на грифонах смерти подобно. Оставить же Тай-Маатов без внимания эльфы не могли, иначе получили бы несколько залпов в спину. Скорее всего, даже не огнем, а распыленной в воздухе кислотой. И что тогда? Тогда точно не добраться до желанной цели — нашего маленького отряда.
— Засмотрелись? — знакомый, очень знакомый голос Корунга, совершенно нереальный здесь. — И не надо в нерукотворную статую обращаться. Ты, Огар, должен быть более устойчив психологически. Подумаешь, великое дело — начальник Дальнего Поиска как последний дурак сам полез в ударную группу.
— Молодость
— Сгинь с глаз моих, паршивец! — рявкнул наш начальник на Роолга, который, впрочем, ничуть не обратил на это внимания. Понимал, что сейчас все простительно, по случаю удачного задания. — Бойцы у тебя, Огар, редкие оторвы. Как ты с ними работаешь?
— Они лучшие.
— Пожалуй... Жаль Дхаарга, прими мои соболезнования. От души говорю.
— Я знаю, Корунг. Но ничего, что мы тут... стоим. Как бы проблем не образовалось.
— От этих? — пренебрежительно скривился глава Дальнего Поиска. — Да ты только посмотри и сразу увидишь — ушастых вместе с птичками уже добивают. А пока они войска подтянут... тяжелую пехоту, кавалерию, зверье свое нагонят — так мы уже в Крашге будем. Нет, они обделались по всем позициям. А если узнают, что именно мы вынесли у них из-под носа, то головы полетят везде, даже в Сиреневой Палате, не говоря уже о Ночных Орхидеях. Это ИХ вина, что информатора нашего упустили.
— Не совсем. Они его все же достали. Потом, после того, как он передал мне информацию. Так что помер информатор, совсем помер. И я его понимаю, потому как живым попасть к садистам из Сиреневой... только самому страшному врагу пожелать можно.
— А вот с этого начинается совсем другой разговор. Его лучше будет продолжить не здесь, а в Крашге, в моем кабинете. Негоже, если кто-нибудь посторонний услышит, — Корунг бдительно обшарил глазами ближние и дальние окрестности, после чего перевел взгляд на раненую Лиад, возле которой уже суетились два целителя. — Твоим отдыхать, а самому придется срочно и обстоятельно докладывать. Все понятно?
Ответа не требовалось, старый прохвост и так все великолепно знал. Буду я докладывать, буду. Иначе и быть не может, потому как не абы где тружусь, а в весьма серьезной конторе. Ох и разговор будет, нутром чую.
Глава 8
Хорошего человека должно быть много, а демона... еще больше. Именно такой незамысловатой шуточкой отделывался Корунг в ответ на многочисленные подколки насчет своей вошедшей в поговорку прожорливости. А уж учитывая увеличение аппетита Эрхога во время нервных ситуаций... Так что сейчас он совмещал приятное с интересным, а к тому же и полезным. Иными словами, наслаждался изысканными блюдами в большом количестве, отдыхал от выхода на боевую операцию и слушал мой обстоятельный доклад о прошедшем рейде. Конечно же, об его успешном завершении он узнал сразу же, а остальное... терпело.
Некоторых особо чувствительных натур могло бы несколько изумить его жизнерадостное состояние и бодрый душевный настрой после того, как ему сообщили, что испытанный и проверенный работник Поиска не вернулся из рейда. Только в нашей конторе внешние проявления чувств не слишком в ходу, да к тому же после стольких лет глава Дальнего Поиска изрядно прибавил цинизма и малость огрубел душой сверх нормы. Должность такая, в высшей степени собачья.
Я появился в его кабинете, по совместительству маленькой крепости, сразу же после того, как удостоверился в полной безопасности раненой в рейде Лиад. Равно как и в том, что Хенна, Роолг и Барх расслабляются в приятной компании. Тут уж не столько забота командира о бойцах, сколько обычное беспокойство о тех, кто давно или недавно, но стали своими от и до. Да, Корунг приказал явиться сразу же по возможности, вот именно это я и планировал. Не было возможности сначала явиться к начальству, а лишь потом заняться своими друзьями, собратьями по оружию.
— Все хорошо, очень интересно и познавательно. А где сам трофей, о котором я многое услышал, но так и не увидел?
— Да тут он, при мне, — пожал я плечами, доставая из кармана резную деревянную шкатулку. — Красивая работа, антиквариат. За такой на аукционах вольных городов солидную сумму мигом отсчитают. Да и у вас в кабинете, если что, такая прелесть неплохо смотреться будет.
— Ты мне зубы не заговаривай. Давай сюда, я уж ее... осмотрю со всех сторон.
Это я верю. Педантичность и внимательность Эрхога — вещи, известные всем и каждому не только в Крашге, но и за его пределами. А вот антиквариат и Корунг — понятия совершенно несовместимые. Антиквариат и старый хлам... синонимы в мозгах этого профи лихих рейдов и аналитических операций. И ведь знает, неплохо знает отличие между двумя категориями этих вещей, но для себя различия не делает. Только для работы, а сам предпочитает все новое, только что сработанное.