Призрачный
Шрифт:
– Я пообещала Бандже вернуться, – продолжила Гвиннет. – Помочь ей. Но теперь, когда мы идем на запад…
– Нельзя оставлять ее одну! – прервала ее Эд-ме. – Нельзя! Подумать только – на свет появилось новое существо, и это в такое время, когда… когда… происходит все это.
Она покрутила головой, осматривая пустынную снежную местность, которая когда-то была страной Далеко-Далеко.
– Да, конечно, возвращайся к ней, – сказал Фаолан. – Встретимся у Кровавого Дозора.
– Но сохранился ли Кровавый Дозор? – спросила Гвиннет. – На тех холмах стояли друмлины. Как думаете, что с ними случилось?
Фаолан тяжело вздохнул.
–
– В Пещере Древних Времен? – переспросила Эдме.
Она с сестрами удивленно переглянулись. Волчицы однажды скрывались в этой пещере от снежной бури и помнили загадочные рисунки на их стенах.
– Ты так ее называешь, Фаолан? – спросила Мхайри.
– Мне кажется, это и есть ее настоящее имя, – ответила Эдме, повернувшись к Фаолану.
Зеленый огонек в ее единственном глазе горел так ярко, что едва не прожигал кости до самого костного мозга.
– Да, – тихо, но уверенно ответил Фаолан. – И там мы должны найти Свистуна.
«В той пещере так много странных рисунков, – подумала Эдме. – Но не только. Там должно скрываться что-то еще!»
Эдме в глубине своей души чувствовала, что только в Пещере Древних Времен по-настоящему начнется их поход на запад. Именно там тот древний ледяной волк, которого она видела много лун назад, должен встретиться с волком, которого она знает под именем Фаолан.
От этих мыслей по ее спине пробежал холодок. Но не только. Костным мозгом волчица ощутила странное покалывание между бедром и коленом. Бедренная кость? Но у нее всегда были здоровые и крепкие ноги, благодаря которым она хорошо бегала на охоте и умело подпрыгивала на курганах Кольца. Особенно у Быстробуйного вулкана, где у нее получались мастерские пируэты. Да, в том друмлине было что-то особенное, что позволяло ей совершать более высокие прыжки. Может быть, ключевая кость, лежащая в его основе – не такая, как кости других четырех курганов? Может, именно из-за этой кости у нее возникла репутация умелой прыгуньи?
Меньше всего на свете ей хотелось сейчас охрометь. Конечно, существуют мази, облегчающие боль, но как только ее охватит хромая болезнь, то прыгать, как раньше, она уже не сможет. Правда, Кольца теперь тоже не существует, так что, наверное, это и не важно. Но ей нужно оставаться сильной. Нужно идти на запад, дальше Крайней Дали, но куда? Она точно не знала, но верила Фаолану. Разве она не верила ему всегда?
Этот вопрос заставил Эдме призадуматься. «Разве я не всегда верила Фаолану?» Почему-то она мысленно перенеслась в прошлое.
«Если есть земли дальше Крайней Дали, то были и времена до Начала времен. Вот куда мы идем – куда-то до Начала времен».
Ее вдруг охватил безотчетный страх.
Фаолан подробно объяснил Гвиннет, как найти Пещеру Древних Времен, даже после того, как вся местность изменилась до неузнаваемости.
– Звезды не изменились, Гвиннет. Держи курс между задней левой лапой Маленького Енота и первым из Золотых Когтей.
Он мордой показал на небо, называя совиные имена созвездий.
– Запомнила? Маленький Енот и Золотые Когти. Два градуса между задней лапой и когтем.
– Да, я найду путь, но…
– Но что?
– Откуда ты знаешь совиные названия, Фаолан?
– Это долгая история, Гвиннет.
Сова взлетела, а Фаолан задрал морду и смотрел, как постепенно исчезает из виду его первая подруга в стране Далеко-Далеко.
Мирр помахал хвостом.
– Это воспоминание, Фаолан, или просто история?
– А что, есть разница? – спросил Фаолан, а потом носом взъерошил мех малыша, пощекотал его и повалил на спину. – Ну ладно, у нас есть еще немного времени, чтобы отдохнуть. Пусть все вокруг перевернулось вверх дном, но вспомните, когда мы в последний раз играли в догонялки? Задержимся здесь ненадолго. Туман не такой уж густой, а лед, похоже, крепкий.
– Тогда я тоже играю! – воскликнула Эдме и принялась весело бегать кругами.
– Только осторожней, не убегай далеко, – предупредил ее Фаолан.
Но не успел он это сказать, как раздался треск и Эдме мгновенно скрылась из виду. После этого послышался жалобный вой, постепенно затихающий, как будто его поглощала толща земли. Одноглазая волчица провалилась в ледяную расщелину и оказалась в плену хищного ледника.
Глава пятнадцатая
Долгая синяя ночь
ПЕЩЕРА, ГДЕ РАСПОЛОЖИЛСЯ НА ОТДЫХ Свистун, оказалась не такой уж разрушенной, как ему представлялось на первый взгляд. Он вышел наружу и попытался отыскать других волков. Но, похоже, никто из Кровавого Дозора не пережил землетрясения. А то, что не разломали толчки, разрушил ледник. Он видел, как тот приближается, замедляясь с каждым часом. Зрелище пугало, но в нем таилась и особая красота – ужасающее очарование природной стихии.
Свистун вернулся к пещере. В ее переходах теперь были слышны другие звуки, похожие на шепот и царапанье.
– Откуда они доносятся? – спросил Свистун вслух, до сих пор не привыкнув к своему новому голосу. Эти звуки походили на заунывный плач, как будто сама земля испускала долгий жалобный глаффлинг. Свистун моргнул и осмотрелся. Рядом с ним, под обломками, лежал поющий камень – вот он-то, как был уверен волк, и передавал эти тоскливые завывания.
Поющие камни состояли из особенных минералов, резонирующих на далеких расстояниях. У этого звука был низкий, бархатистый тембр, который Свистун узнал сразу же и от которого у него дыбом встала шерсть на загривке. Ему был знаком этот голос. Это Эдме! Он принялся лихорадочно разгребать завалы, чтобы расчистить место вокруг поющего камня и приложить к нему ухо. Наконец ему удалось расчистить относительно ровный участок. Камень немного сошел со своего места, и рядом была видна впадина, в которой он покоился раньше. Но отодвинулся он совсем недалеко, и когда Свистун соскреб с его поверхности грязь со льдом, звук стал еще более отчетливым.
Теперь были слышны и голоса других волков – Фаолана, Дэрли, Мхайри и еще одного щенка! Они все были в одном месте. Судя по их интонациям, Эдме грозила какая-то непонятная, но очень опасная беда. Возможно, она попала в ловушку и была ранена. Свистун еще крепче прижался ухом к камню.
Эдме сидела на небольшом ледяном выступе над бездонным обрывом, но из всех присутствующих она казалась самой спокойной. Фаолан же едва не сходил с ума от отчаяния. Никогда она еще не видела его в таком состоянии.