Призрак Адора
Шрифт:
– Извини, Гэри. Нет.
– О, Том! Ты не понял! Я не собираюсь тебя никуда заманивать. Вышли своих людей за порог, я войду к тебе в дом. Здесь. Сейчас.
– Нет, Гэри. Нет. В доме лежит мой друг. Он только что умер. Мне не до любви.
– О, я скорблю с тобой вместе, Том! Но тогда тем более впусти меня! Кто ещё может утешить в миг удара судьбы, если не женщина?
– Даже если бы было и так. Есть ещё одно, то, что меня не отпустит. Я женат.
– Же-нат? Ты всерьёз видишь в этом причину? По-твоему, это причина, чтобы отказывать женщине, когда ей в спину уставлена
– Я дам тебе кров и защиту. Но не любовь.
– Ты… Ты заставил меня растеряться. Кто ты? Откуда ты?
– Я англичанин.
Нас снова прервали.
– Ангел мой, Гэри, ты не с тем говоришь. Ведь этот юнец не сказал тебе, что он – Локк.
– Габс. Только что Легат в Городе поплатился распоротым животом за то, что не поверил, что перед ним Томас Локк. Том Чёрный Жемчуг. Владелец “Дуката”, корабля-призрака.
Она шагнула вперёд, пяткой ботфорта с коротенькой шпорой подбила на сторону шпагу и, пока та взмывала в воздух, быстро присела, широко разведя колени. Присела, замерла, не качнулась. Поразительная способность держать равновесие. Да, это боец. Настоящий боец. И какая грация!
– Том, – сказала она другим, больным и задумчивым голосом. – Том. Как там Англия? – И заглянула мне снизу в глаза.
Глаза у неё были – синие-синие. Осколочки тёплых южных морей. Округлое лицо её было солнечным.
– Откуда ты, Гэри?
– Неважно. Не узнавай мою тайну, мне спокойнее будет жить. Да и какая разница, – что за город мне грезится, – Оксфорд, Бристоль или Глостер…
– Понимаю.
– Что ты понимаешь, мальчишка? Злой негодяй, отвергший меня?
– Понимаю, что страх твой – не о себе. Он скорее о тех, кто остался…
– Молчи! – выкрикнула она и вскочила. – Молчи… Здешним ушам догадки твои ни к чему.
Она резко развернулась, пробежала два шага, крутнулась обратно, сделав шпорой царапинку на земле.
– Том. Попрощайся со мной, перед тем, как уйти.
И помчалась быстрыми, злыми шагами. Длинные шпажные ножны бились у неё за спиной, словно хвост скорпиона. Умелое, острое жало. Так же поспешно умчалась за ней её свита. Пара взглядов, оставленных мне, была красноречива.
Я так и сидел, и молчал, и думал – то о ней, то о Нохе. Недолго.
Новый визит произошёл почти сразу. Теперь их было побольше – человек семь или восемь.
– Я – Лукавый Джек, – с напряжением выговорил их предводитель.
(Если кому-то приведётся иметь дело с лихими людьми, – знайте: трусливые – самые опасные. Осторожный, готовый на всё негодяй – нехороший противник.)
– Я – Томас Локк Лей. Здравствуй, Джек. Что это тебя дрожь колотит? Не трясись. Я думаю, смертей на сегодня довольно.
– Ты угнал мой корабль! “Дукат”!
– Никогда он не был твоим.
– Мне продал его владелец, Эйб Флюгер!
– Почему ты решил, что Флюгер – владелец?
– Он его захватил!
– Ну а ты чего хочешь, Джек?
– Отдай хотя бы моё золото! Я перевёз на этот чёртов “Дукат” всё золото, что у меня было!
– Ты ошибаешься, Джек. Это моё золото.
– К-как?!
– Я его захватил.
Он стоял, сверкая глазами. Но трусил,
– Джек! – бросил негромко один из таких. – Здесь что-нибудь будет?
– Будет, Слон, будет! Но не сейчас. Днём нас видно, проклятый “Дукат” нас ядрами расстреляет. А вот ночью будет. Точите железо!
Лукавый трус Джек дёрнул плечом и зашагал по проулку, где только что звенела шпорами Гэри. И он обернулся на нервном шагу, и тоже оставил последнюю фразу:
– А может, – и не ночью! Пойду к Джону Перебей Носу, возьмём десять шлюпок и прочешем всю гавань сетями! Найдём твой невидимый чёртов “Дукат” и сожжём его! Вот тогда и вернёмся…
– Слон! – воскликнул вдруг я. – Даю тебе час. Можешь прийти и без всяких вопросов присоединиться к команде. Мне люди нужны.
Он был понятлив и твёрд.
– Что надо делать?
– Работать клинком. Нас ждёт трудный поход. К туркам. Если выживешь – получишь изрядную долю. Такую, что сможешь открыть таверну, взять в жёны красивую женщину – и вскоре увидеть собственных детей. Или вернуться в Адор, пропить эти деньги и дальше убивать и мучить мирных торговцев.
Он улыбнулся, похлопал себя по широкой груди.
– А ты дашь мне красную рубаху?
– Если заслужишь. Мои матросы носят их после абордажа у Чагоса.
– Слыхал, слыхал! – он перестал скалиться и шагнул ко мне.
– Слон! – прокричал ему в спину Джек. – Что ты делаешь?
– Экономлю себе целый час! – не оборачиваясь, бросил он.
Компания отошла, и только тогда, издали, донёсся последний приветливый возглас:
– Сдохнешь теперь вместе с ними!
Не успели мои матросы с новоявленным братом присмотреться друг к другу, принюхаться, как снова площадка перед домом заполнилась людьми. Десятка два или три, и кто-то ещё, – было слышно, – стоял за углом. Это было уже посерьёзнее. Но и быстрее. Человек в золочёном камзоле и шляпе, и с золочёным оружием, – но босой, встал поодаль, отставил грязную ногу. Выплюнул табачную жвачку. Икнул.
– Оружие есть?
– А то ты не знаешь.
– Я – Джон Перебей Нос!
– А я – Том Вырви Глаз.
– Говорю же, – подкрался к его плечу только что ушедший Лукавый, – сети взять, и корабль его сжечь! А отсюда никуда он не денется, нас здесь больше тыщи!
Джон повернулся к своим:
– Точите железо!
И ушёл. И ушли остальные.
– Слон! – сказал я, вставая. – Мне посоветовали мушкеты в Дикое Поле не брать. Это правильно?
– Да, это так. И пистолеты тоже. Было когда-то давно – споры решали пулями. Только тут тесно, а пуля бьёт далеко. Много страдало случайных людей. Поэтому был принят закон: пороховое оружие оставлять на кораблях. А если кто-то позволял себе выстрелить на берегу – все бросали свои дела и не возвращались к ним, пока не вздёргивали стрелка повыше.