Призрак для Евы
Шрифт:
— Я не хочу, чтобы ты сегодня отдавал эти газеты, мой дорогой, и всего лишь. Пусть достанутся Коринне. Она перестала выписывать воскресную газету, и я уверена, что твоя дочь имеет на нее больше прав, чем соседка.
— Не только, — ответил Лаф. — Ты не хочешь прекращать возникшую бог знает из-за чего ссору с этой бедной девочкой, которая глупа, как пробка, и у которой совсем съехала крыша.
— Мне не нравится, когда ты называешь ее «девочкой». Минти Нокс всего на девять лет младше меня, и это тебе прекрасно известно. А что касается «глупости», то у нее хватает ума брать у человека одежду и одновременно
— Очень хорошо. Жаль, что в нашем районе мало таких женщин. Было бы меньше выхваченных сумочек, грабежей и всего прочего. Когда я прочту газету, то вытащу из нее страницу, которую ты хочешь отдать Коринне, а остальное положу в ящик Минти. Пора зарыть топор войны, вот что я тебе скажу.
— В таком случае, сержант Лафкадио Уилсон, можешь искать кого-нибудь другого, кто поджарит тебе свинину для воскресного ленча. А я поеду к Дэниелу, Лорен и моей любимой маленькой внучке. Я тебя предупредила.
Чем больше Минти размышляла об этом, тем сильнее ей хотелось увидеть «Мейл» и «Миррор». Незачем было фотографировать, если не собираешься отправить снимки в газеты, а на одном из них может — должен — быть Джок, хотя бы полупрозрачный или в виде тени. Минти подумала, что это станет доказательством, которое можно предъявить людям, таким как Уилсоны и, возможно, Джозефин. Когда она втыкала нож в Джока, то видела, что Джозефин смотрит на нее из-под своей большой черной шляпы, словно на сумасшедшую, — этот ужасный взгляд и поджатая губа.
Когда в половине первого Лаф не пришел, Минти вымыла руки, надела пальто и отправилась к газетному киоску, тому, что напротив кладбища, и купила три воскресные газеты. По дороге домой она прошла мимо ворот Лафа и Соновии, откуда тянуло густым, аппетитным ароматом жареной свинины, соблазнительным для других, но вызвавшим у Минти дрожь. Усилием воли она заставила себя не думать о пузырящемся, шипящем и брызгающем жире, о покрывающихся коричневой коркой картофелинах — сковородку ведь невозможно отскрести дочиста — и, вернувшись домой, вымыла руки. Возможно, ей следует еще раз принять ванну.
Тот факт, что в газетах не оказалось фотографий свадьбы Джозефин — не только с Джоком, сидящим на пустом стуле, но вообще никаких, — принес горькое разочарование. Минти пришлось удовлетвориться фотографиями с первой страницы (и внутренних тоже), на которых были запечатлены некто Джеймс Мэлком-Смит, член парламента, и миссис Зилла Лич. Короткий абзац внизу сообщал:
Джеймс Мэлком-Смит (30), член парламента от консервативной партии от Южного Уэссекса, сочетается браком с подругой детства Зиллой Лич (27) в капелле Св. Девы Марии в Вестминстерском дворце. Мистер Мэлком-Смит, вероятный кандидат на один из постов в теневом кабинете после перестановок, намеченных лидером партии, и его супруга отложат свадебное путешествие на Мальдивы до 20 апреля, когда Палата общин уйдет на пасхальные каникулы.
Минти все это было не очень интересно, но невеста вызвала у нее восхищение — в
Недостаток газет заключается в том, что некоторые из них оставляют краску на руках. Минти поднялась наверх и приняла ванну. Призрак Джока вернется. Если не сегодня, то завтра, если не завтра, то на следующей неделе. Потому что она его не убила. Тот обеденный нож оказался неподходящим оружием. Просто заставил призрак спрятаться на какое-то время — так поступил бы и живой человек, если бы ему угрожали оружием. В следующий раз она должна приготовить один из длинных, острых ножей, если хочет избавиться от призрака навсегда.
Глава 9
Компания-поставщик телепрограмм пригласила Мэтью на передачу, которую они снимали для канала BBC-2. Программу предполагалось назвать «Питающиеся воздухом», или что-то в этом роде, а его пригласили — совершенно серьезно — в качестве звезды. То есть Мэтью должен беседовать с людьми, страдающими от таких же проблем, как у него, расспрашивать их и указывать на различия в отношении к еде. Они сделают пилотную программу, а в случае успеха запустят серию. Мишель обрадовалась. Мэтью стал гораздо лучше выглядеть после того, как перешел на диету Фионы, и у него был чудесный голос.
— Вы всегда напоминали мне того диктора, — сказала Фиона. — Как его звали? Питер Сиссонс.
— Вероятно, Мэтью выбрали именно из-за приятного голоса.
Фиона сомневалась. Вне всякого сомнения, его выбрали из-за колонки в журнале, а также потому, что он похож на фотографии людей, которые во время войны были в японских лагерях для военнопленных. Но вслух она этого не сказала. Женщины сидели в оранжерее Фионы и пили охлажденное «Шардонне», а Мэтью за компьютером писал свой еженедельный «Дневник анорексика». Это была красивейшая из оранжерей — причудливый хрустальный дворец с белой тростниковой мебелью, синими подушками, столиком из тростника и стекла, многочисленными карликовыми деревьями, высокими папоротниками и паучником в синих керамических горшках. Через стекло был виден маленький, обнесенный стеной сад Фионы, в котором росли весенние цветы и журчал фонтан.
— Джефф будет через минуту, — сказала Фиона, словно ее бойфренд не бездельничал, а ездил на работу, как другие соседи. Затем как ни в чем не бывало продолжила, приведя Мишель в замешательство: — Вам он не нравится, правда?
— Я его совсем не знаю, Фиона. — Мишель смутилась, но на прямой вопрос пришлось отвечать. — Признаюсь, я думала — и Мэтью тоже, — что ты немного… спешишь, выходя замуж за человека, с которым знакома лишь несколько месяцев.
Фиона осталась невозмутимой.
— Я твердо знаю, что хотела бы провести с этим человеком всю оставшуюся жизнь. Пожалуйста, постарайтесь его полюбить.