Призрак для Евы
Шрифт:
Зилла начала понимать, что появление на страницах газет может быть не таким уж приятным и милым. Эти журналисты оказались умнее, чем она думала. Джимса пока беспокоить не стоит, но ей нужно с кем-то поговорить. Она позвонила Мелине, и специалист по связям с общественностью тут же приехала.
— Я подумала, вы могли бы позвонить в «Телеграф» и сказать, что я была не права насчет клеветы и сожалею, что кричала на нее.
Мелина пришла в ужас, но не подала виду.
— Неловко получилось, вам не кажется? Если бы меня предупредили, я бы обязательно присутствовала. Но вы дали интервью по собственной воле, Зилла. Никто
— Тем не менее я надеялась, что вы сможете это остановить. Предложите ей еще одно интервью. В следующий раз я буду осторожнее.
— Следующего раза не будет, Зилла. — Похоже, Мелина изменила свое мнение по поводу пользы публичности. — Боюсь, уже слишком поздно.
— Вы можете позвонить в другие газеты и сказать, что я отказываюсь от интервью.
— Они захотят знать причину.
— Скажите, что я больна. Например, у меня… гастроэнтерит.
— Они подумают, что вы беременны. Но вы ведь не беременны, нет?
— Конечно, нет, — буркнула Зилла.
— Жаль. Это было бы ответом на все наши молитвы.
Тем не менее Мелина отменила три запланированных интервью и отменила бы четвертое, назначенное на следующий день, но корреспондент, с которым она пыталась связаться, не брал трубку мобильного телефона, проигнорировал отправленное по электронной почте письмо, а также факс и не ответил ни на одно из оставленных сообщений. Несмотря на неприязнь к Мелине, Зилла была настолько уверена в ней, что не потрудилась одеться ко времени следующего визита из списка. Мелина должна была его отменить. Услышав звонок в дверь, Зилла подумала, что это Джерри, и побежала открывать, даже не взглянув на себя в зеркало.
Чарльз Челлис относился к тому типу мужчин, которых в других обстоятельствах она отнесла бы к категории «привлекательных». Но обстоятельства были неподходящими, потому что она никого не ждала, особенно мужчину, и выглядела просто ужасно.
— Вы не должны были прийти, — промямлила Зилла. — Мы вас отменили.
— Я не знал. Фотографа еще нет?
Затем Зилла посмотрела в зеркало — лицо без косметики, немытые волосы и свитер, оставшийся как память о шести годах жизни в Лонг-Фредингтоне и купленный в дешевом универсальном магазине. Растерявшись, она провела Чарльза Челлиса в гостиную. Репортер не спрашивал ее о слухах по поводу сексуальной ориентации Джимса или о том, чем она зарабатывала себе на жизнь, и не делал никаких замечаний насчет ее внешности. Был очень мил. Зилла решила, что ее неприязнь распространяется не на всех журналистов, а только на женщин. Она спросила фотографа, можно ли ей накраситься, а когда вернулась к Чарльзу — журналист предложил называть его по имени, — то стала отвечать на вопросы о политике.
Как призналась себе Зилла, в этом она почти ничего не понимала. Конечно, знала имя премьер-министра и даже сказала, что считает его «обаятельным», но не могла вспомнить фамилию лидера оппозиции. Потом Чарльз задал ей самый злободневный вопрос. Что она думает о 28-й статье?
Зилла озадаченно посмотрела на него. Он объяснил. Статья 28 запрещает местным властям поощрять гомосексуализм; в проекте закона о местном самоуправлении предлагалось отменить ее. Аргумент состоял в том, что дети, не уверенные в своей ориентации, чувствовали себя изгоями и становились жертвой насмешек. Что Зилла об этом думает?
Зилле не хотелось снова попасть в переделку.
Она осталась очень довольна собой. Фотографии тоже должны выйти неплохими. Зилла часто думала, что небрежный вид ей идет гораздо больше, чем официальный. Мелина позвонила уже после того, как интервью закончилось, и сообщила, что ей удалось отменить всех, кроме Чарльза Челлиса. Как прошла беседа?
— Чудесно. Он был таким милым.
— Хорошо. Вы молодец. — Мелина не стала говорить, что в клубе «Гручо» [26] этого журналиста называют «чашей с ядом».
26
Один из самых модных лондонских клубов.
Зилла повесила трубку и выглянула в окно. У входа в подземную стоянку стоял Джерри. Она выскочила из квартиры и спустилась вниз на лифте, но когда оказалась на Грейт-Колледж-стрит, он уже ушел. Вероятно, поставил машину на стоянку. Зилла сбежала по пандусу и нырнула под землю. Ни Джерри, ни темно-синего «БМВ». Он мог пойти пешком из-за трудностей с парковкой. И уехать на автобусе или дойти до метро, пока она спускалась. Что ему нужно? Может, хочет ее шантажировать? «Пять сотен в месяц, или я все расскажу». Насколько ей известно, Джерри еще не опускался до шантажа, и вряд ли он начнет с нее. Зилла перешла к через дорогу и вернулась к дому; ключ она забыла, и поэтому пришлось обращаться к швейцару, чтобы попасть в квартиру.
Интервью закончились или отменились, и пришло время забирать детей. В субботу Джимс с Зиллой поехали в Борнмут на машине. Поездка вышла приятной, потому что дороги были свободными, а небо ясным. На ленч они остановились в красивом новом ресторане в Кастербридже, рядом с рекой и мельницей, потому что Джимс не собирался задерживаться в Борнмуте и пробовать стряпню ее матери. Ни Евгения, ни Джордан, похоже, им не обрадовались.
— Хочу остаться с Нанной, — заявил Джордан.
Сестра погладила его по голове.
— Нам нравится на берегу моря. Те же знаешь, детям нужен свежий воздух, а не выхлопные гады. — Она имела в виду «газы», но никто ее не поправил.
— Почему бы им не побыть тут еще немного? Не вижу никаких препятствий, — с надеждой произнес Джимс.
— Зато я вижу, Джеймс. — Нора Уолтинг никогда не боялась высказывать свое мнение. — Я устала. Мне нужно немного покоя. Я воспитала одно поколение, и в этом возрасте еще одно мне не потянуть.
— Никому мы не нужны, — сказала Евгения. — Не очень-то приятно быть нежеланным ребенком, правда, Джордан?