Призрак дракона

Бриггз Патриция

– А тебя охранять мне не следует? – спросил Орег.

Я усмехнулся. Да, этот мальчик мог обладать огромными силами. Причин сомневаться в этом у меня не было. Но он весил вдвое меньше меня.

– Долгие годы я только тем и занимался, что учился защищать себя. Если бы я не умел этого делать, то не подходил бы для роли Хурогметена, разве не так?

– Многие и сейчас считают, что ты – недостойная замена отцу, – заметил Орег, улыбаясь.

Интересно, почему он это сказал? – подумал я. – Хочет

проверить меня на прочность или все еще сомневается в том, что моя глупость – всего лишь игра?

–  Я бы жутко огорчился, если бы меня посчитали достойным наследником Хурога после стольких лет стараний! Это означало бы, что я разыгрывал из себя идиота напрасно! – сказал я.

Орег рассмеялся, но мне показалось, сделал это больше из приличия.

– Зачем ты притворялся глупцом? – осторожно спросил он, успокоившись. – Я все время наблюдал за тобой и ничего не понимал. Ты так долго просиживал в библиотеке, читал столько книг… Мне всегда было интересно, понимаешь ли ты что-нибудь из того, что написано в книгах…

Он предусмотрительно поднялся на ноги и отошел подальше от меня.

– Ты что же, считал, что я рассматриваю картинки или узоры на буквицах? – спросил я, усмехаясь.

– Что произошло после того, как отец избил тебя семь лет назад? Сейчас даже слабоумному стало бы понятно, что твой мозг в порядке, – осмелился спросить Орег.

Подобно Стигийцу, он начал понимать, что я не причиню ему зла, поэтому и стал задавать мне столь деликатные вопросы. Хотя и предпринял меры предосторожности, отдалившись на безопасное расстояние.

– После того случая на протяжении некоторого времени я не мог разговаривать, – мрачно сказал я.

Те жуткие ощущения – ужас и страх от сознания того, что ты не в состоянии выразить мысли словами – до сих пор были живы во мне.

– Я думал, ты просто сильно напуган… – пробормотал Орег, и по тому, как дрогнул его голос, я понял: этот мальчик не понаслышке знает, что такое испытывать столь сильный страх, когда не можешь и слова вымолвить.

– Нет, – ответил я. – Это был не просто испуг.

– Тогда, я помню, у тебя на какое-то время и ноги отнялись… – добавил Орег.

– Правильно. Я не мог подняться с постели, – ответил я.

Впоследствии нам со Стейлой пришлось очень долго прикладывать невероятные усилия для того, чтобы мои левые рука и нога работали так же, как правые. Мне до сих пор снилось иногда по ночам, что левая часть моего тела онемела, как тогда…

– А ведь ты умел применять магию. Я помню, как ты заставлял цвести цветы в неподходящее для этого время года, чтобы порадовать мать.

Орег, чувствуя себя все более свободно, опустился на скамейку у двери.

– Я и теперь обладаю способностью разыскивать то, что мне требуется найти. Поняв сегодня, что Сиарра где-то внизу, под туннелем, по которому я ползу, я до смерти перепугался! Но ведь она попала в пещеру другой дорогой, верно? Это ты ее провел туда? – Орег кивнул. – А обо всех остальных волшебных трюках мне следует забыть. Я чувствую в себе магические силы, но не могу ими воспользоваться.

– И все же… Зачем тебе понадобилось притворяться тупицей? – спросил Орег.

– Для того чтобы отец не убил меня. – Впервые в жизни я столкнулся с необходимостью объяснять кому-то то, что сидело глубоко внутри моего сердца. – Наверное, тебе, как никому другому, известно, что значило для моего отца носить титул Хурогметена. Он считал это величайшей честью, главным в жизни. И боялся, что кто-нибудь захочет лишить его этого счастья. Теперь его нет, а титул его перешел другому вместе с этим кольцом…

– Но это обычное явление, – рассудительным тоном сказал Орег. – Твой отец получил кольцо от твоего деда. Жизнь продолжается в детях.

– Отец убил деда, – выпалил я.

Никогда раньше я не произносил эти слова вслух.

Орег напрягся и притих. Потом, выдержав многозначительную паузу, прошептал:

– Твоего деда убили бандиты. А Фэнвик, твой отец, привез его домой. Здесь он и умер.

– Отец пустил деду стрелу в спину. Он сам проболтался однажды, когда изрядно выпил.

Тогда мне было девять или десять лет. Мы отправились на охоту вдвоем, отец и я. Под вечер выбрали подходящее для ночлега место в горах. Как только Хурогметен установил палатку, то принялся пьянствовать. Я не помнил, как его несвязная болтовня подошла к запретной теме, но мог до сих пор отчетливо представить его исказившееся от испуга лицо.

Я сразу сообразил тогда, хоть и был несмышленым Надоедой, что услышанное мною признание таит в себе опасность, и сделал вид, будто не придал его словам особого значения.

С того самого дня, как мне казалось, отец стал относиться ко мне с большей нетерпимостью.

– Он всегда видел во мне соперника. Время представлялось ему злейшим врагом, а я – живой угрозой, – продолжил говорить я, отмечая, что изъясняюсь слишком высокопарно. – Отец ненавидел проигрывать.

Я поднялся со стула и прошел к висевшему на противоположной стене небольшому зеркалу. Я был похож на отца, только глаза унаследовал от матери.

– Во мне отец видел постоянное напоминание о том, что однажды он потеряет Хурог, – сказал я, выдержав небольшую паузу. – Мне кажется, в тот день, когда мне впервые дали в руки меч, я стал для него заклятым врагом. Я это чувствовал, хотя не исключено, что он не признавался в этом даже самому себе. Если ты помнишь, то избиение, которое якобы повлекло за собой глобальные последствия, было далеко не первым случаем, когда отец лупил меня до потери сознания. Если бы я не изобрел свою «игру», то, возможно, не дожил бы до сегодняшнего дня. Мать тоже нашла спасение, но в другом…