Призрак Карфагена
Шрифт:
Кричать было не нужно. Озабоченная физиономия Гислольда возникла из-за ближайших кустов.
— О, боги! — радостно воскликнул парнишка. — Вы оба живы! Ого! И Оффа с вами! Как ты здесь оказался, Лошадиная Челюсть?
Вот именно это давно хотел спросить Саша!
— Галлы сожгли корабль. Все погибли, — односложно ответил верзила. — Я притворился мертвым. Потом украл коня и скакал почти весь день по первой попавшейся дороге. Потом увидел эту реку, хотел раздобыть лодку.
— Да уж, ты явился вовремя, Лошадиная Челюсть!
—
— Рутбальд оклемался и, думаю, сможет идти. Остальные… — Гислольд поник головой. — Остальные мертвее мертвых. Мы ведь отомстим за них, правда?
— Уже отомстили, — хохотнул Оффа — Корабли Хенгиста далеко?
— Мы плыли полдня, но вверх по течению.
— Все равно нужно раздобыть лодку. И предать достойному погребению погибших: не стоит тащить мертвых с собой.
В который раз этот чертов побратим удивлял Сашу! Почему-то считается, что если Бог дал кому-то мускулы и завидную силу, то при этом совсем не дал ума. Но тут, похоже, был не тот случай. Лошадиная Челюсть рассуждал на редкость здраво и более того — удивлял стремительным полетом мысли. Александр ведь то же самое подумал про мертвых, но не успел произнести.
— Да, надо раздобыть лодку, — согласно кивнул Александр.
Гислольд оживился:
— Я видел неподалеку челнок с рыбаками.
— Сколько их? — тут же переспросил Оффа.
— Рыбаков? Всего трое.
— Идем! Покажешь, где они.
Гислольд и Лошадиная Челюсть быстро исчезли в кустах, а Саша с Фредегаром зашагали к раненому… и мертвым.
Рутбальд встретил их радостно, вытянутое, худое лицо его озарилось улыбкой, впрочем, быстро сменившейся гримасой боли.
Саша потрепал юношу по плечу:
— Как ты?
— Зуб дракона попал мне в ногу, — кивнул на рану Рутбальд. — Слава богам, прошел навылет, я проверял. Заживет — это не рана!
— Да, но идти ты все же не можешь! И крови много потерял, — Александр озабоченно почесал затылок. — Лодка будет кстати. Остальных же… Мы устроим погребальный костер вон на том мысу.
Фредегар прищурил глаза, всмотрелся:
— Да, красивое место.
— Они его вполне заслужили.
За кустами три раза крякнула утка. Вернулись Гислольд с Оффой, довольные и улыбающиеся. Подолы тунику обоих были в крови, видать, вытирали мечи…
Что ж, это все-таки были варвары, сыны своей эпохи, в которой человеческая жизнь, увы, не стоила и гроша. Им нужна была лодка — они ее взяли. А что при этом убили троих ни в чем не повинных людей — это даже не издержки, а, как говорил знаменитый Карлсон, пустяки, дело житейское.
Александр кивнул на покойников, на мыс, на деревья:
— Твоя секира нам сейчас понадобится, Оффа!
— Да, — согласно кивнул тот. — Идем. Я видел здесь недалеко много сушин.
~~~
Из сухих деревьев соорудили небольшой сруб, возложили на него тела погибших варваров, навалили вокруг хвороста. Фредегар отвязал от пояса стальную пластинку, кремень. Не удержался, похвастался,
— Огниво данов! Самое лучшее.
Задымил, загорелся сухой, содранный с деревьев мох, занялись хворост и сушины. Густой дым поднялся высоко к небу, и все пятеро — Александр, Фредегар, Гислольд, Оффа, Рутбальд — отдали мертвым соратникам последние почести, резко взмахнув мечами и крикнув:
— Слава! Слава! Слава!
— Столь достойных воинов давно ждут в небесных рощах Бодана, — печально произнес Александр. — А рядом, в чертогах, уже накрыт стол, и красивейшие девы поют поминальные песни. Что ж, жизни наших друзей угасли здесь, чтобы вновь вспыхнуть там, в ином мире, вспыхнуть так ярко, как пламя этого разгорающегося костра!
— Поистине хорошо сказано! — уважительно прошептал Лошадиная Челюсть.
И все, соглашаясь, кивнули.
— Надо поискать в той заводи, — негромко произнес Оффа. — Может, что и осталось?
— Я очень хорошо умею нырять! — оживился Гислольд. — Меня даже в детстве так и прозвали — Рыба!
— Тогда идем к челноку, — махнул рукой Александр. — Больше нам здесь нечего делать. Рутбальд…
— Я отнесу его. — Здоровяк ухмыльнулся. — Поверьте, мне ничего не стоит.
Нагнувшись, верзила подхватил щуплого парня, словно сказочный великан какого-нибудь гнома, и понес к челноку легко и свободно, совершенно не чувствуя его веса.
Когда подплыли к заводи, Гислольд уже скинул с себя всю одежду. На чуть тронутых легким загаром плечах его извивались синие змеи, такие же, как и у всех остальных. Синий змей — родовой знак гаутов?
Парнишка нырнул бесшумно, практически не подняв брызг, за ним в воду полезли Фредегар и Оффа. Саша подумал и тоже разделся.
Омут был хороший: глубокий, с корягами и илистым топким дном. Жаль… Если что тут и осталось, то навсегда.
— Ничего мы не вытащим! — Гислольд забрался в лодку и, шумно выдохнув, сплюнул. — Можете больше не нырять.
Кто бы спорил!
— Боги не отдали нам зубы дракона, — натягивая тунику, негромко промолвил Лошадиная Челюсть. — Что ж, на то их воля. Думаю, нам следует поспешить. Хватайтесь за весла, парни!
Делая мощные гребки вчетвером, вынесли челн на быстрину и дальше уже гребли меньше, лишь кое-где подруливая да внимательно поглядывая вокруг — не появились бы галлы. Гислольд держал под рукой лук, Оффа отдал свой Рутбальду, положив рядом с собой секиру. Особо не осторожничали: даже четверо привычных к убийствам варваров представляли собою силу, которой вряд ли могли что-то противопоставить местные крестьяне. Они и не появлялись, хотя наверняка заметили.
Над головами вдруг собрались тучи, синие, тяжелые, плотные. Сверкнула молния, грянул гром. Налетел дождь, ветер — путники едва успели пристать к берегу, затаились под ивами, надеясь на скорый конец непогоды. Ливень и в самом деле скоро закончился. А вот громыхало еще долго, тучи уходили далеко к югу.