Призрак Малого Льва
Шрифт:
— Жаль, — сказал Леций задумчиво, — я думал, что ты счастлива.
— У меня и в самом деле все в порядке, — возразила Ингерда, — теперь. Можно сказать, что я счастлива. Только иногда досадно, что все так нелепо получилось. Надо знать, в кого влюбляешься.
— Тут ты права. Я субъект для любви не пригодный.
— Ради бога, Леций! Не объясняй мне то, что я сама давно поняла.
— Послушай, что я тебе скажу, — усмехнулся Леций, —
— Что же?
Он смотрел усталыми и спокойными голубыми глазами.
— Я любил тебя.
— Неправда.
— Правда. Но я с самого начала знал, что никто мне тебя не отдаст: ни твой отец, ни твой брат. Тогда они были сильнее, я зависел от них.
— И ты? — потрясенно проговорила Ингерда, — от меня отказался?
— Я умею даже это, — усмехнулся Леций.
— Как они посмели!
— Их вполне можно понять, Ингерда.
— Неужели еще и Ольгерд?
— Ольгерд максималист. Он всегда впадает в крайности. Сначала он меня презирал, потом смирился с моим существованием. Потом он меня боготворил, если не ошибаюсь. Тем забавнее было его видеть таким разъяренным…
— Как это все нелепо, — проговорила Ингерда.
Они молчали и смотрели друг на друга. Наивно было надеяться, что хоть что-то можно вернуть. Их дороги разошлись давным-давно, да и любви уже не осталось, иначе они не говорили бы об этом так спокойно.
— Обидно, — с горечью улыбнулась Ингерда, — мы сидим с тобой, беседуем, и никто нам не запрещает. Но мы уже другие. А те двое никогда уже не встретятся.
— Не стоит сожалеть о прошлом, — сказал Леций, — надо жить в настоящем.
— Не стоит, — согласилась Ингерда, — только теперь я знаю, что могла бы прожить цветную жизнь, а прожила черно-белую. Мне так тебя не хватало! Везде: дома, в гостях, в театре, в клубах, с друзьями у костра… Представляешь: теплая летняя ночь, река, костер, песни, звезды с горошину… и без тебя. Где ты был, Леций Лакон, когда я ревела на темной опушке в сырой траве?.. Ты думал только о своих аппирах!
Она поняла, что увлеклась и сейчас расплачется, как девчонка. Это было бы слишком. Два взрослых человека должны разговаривать спокойно, тем более о том, что давно прошло.
Леций смотрел с грустью. Она заметила, что ее слова его задели.
— Кажется, это ты вышла замуж, — сказал он.
— Да. По глупости. По слабости. С отчаяния. Ты же сам меня к этому подтолкнул. Но если ты любил меня…
— Я был на Земле.
— Что?
— Я был, и не раз.
— Неправда.
— Я
Выслушивать это было невыносимо.
— А у меня… все было нормально, — докончила Ингерда и все-таки прослезилась.
Хотелось вернуться назад в прошлое и все исправить. В настоящем же это не имело смысла.
— Что я могу для тебя сделать? — спросил Леций.
— Ничего, — ответила она, — у меня все идет по графику. Хотя бы не мешай.
— Ты можешь всегда на меня рассчитывать, не забывай об этом.
— Хорошо, — кивнула Ингерда, — воспользуюсь при случае такой возможностью.
Они еще поговорили о делах. Вино было выпито. Все главное — сказано. Ждать чего-то еще от Леция не приходилось, он сразу дал понять, что все в прошлом. Да и сама она не была уверена, что хочет большего. Зачем бередить душу, если, в любом случае, через неделю улетать? И все равно они не пара, с какой стороны ни посмотри.
— Мне пора, — сказала Ингерда, вставая, — жаль, конечно, что все так получилось.
— Жаль, — кивнул Леций, но удерживать ее не стал.
— Не провожай меня, пожалуйста. Я вызову такси.
— Как хочешь.
Он был такой родной в этом домашнем свитере, что хотелось в него вцепиться.
— А ты… сохранил мою кепку?
Глупейший был вопрос. От отчаяния, наверно. Ингерда думала, он удивится. Он не удивился, только покачал головой.
— Как глупо… — усмехнулась она, закрыла за собой дверь и быстрыми шагами направилась к выходу.
Ночь опустилась на игрушечный городок за окнами. Только страсти в нем кипели совсем не игрушечные. Ингерда не могла уснуть. Она бродила по своему граненому стакану, мерцающему тусклым серо-голубым светом, и нервно курила, стоя у окна. Она никак не могла понять, как так вышло, что ее единственная в жизни любовь не состоялась? За что судьба так обделила ее?
Если бы она была не любима, это еще можно было бы стерпеть. Это было бы легче. Но как же обидно было сознавать, что они просто разминулись, просто не поняли друг друга…
Идиотка, как она могла считать, что все уже забылось? Что она такая взрослая и умная, давно отделалась от той девочки, что сохла по нему? Даже осмелилась прилететь сюда, надеясь на свои крепкие нервы. И вот он появился, живой, а не нарисованный воображением, и у нее подогнулись колени. И вот она не спит, курит сигарету за сигаретой и не может себя уговорить не думать о нем. Ладно. Всё исправимо. Одна бессонная ночь, и к утру всё пройдет. Завтра ее заморочат дела, а через неделю она вообще улетит отсюда навсегда.