Призрак Малого Льва
Шрифт:
— Это понятно, Ол. Но доказать это все равно невозможно.
— Это и бесит! Не думал, что они дойдут до такой крайности.
Синела смотрела синими, измученными глазами.
— Давай улетим отсюда, Ол? Пока не поздно.
— Ты сама сказала, что Леций отложил старт «Гремучего».
— Скорей бы все это кончилось!
— Вот видишь. Тебя они уже запугали.
— И
В постели он думал все о том же. Пять Прыгунов и он. И все, исключая его, родственники. Если не Кера, то кто? Конса можно было сразу исключить. Невозможно было представить, что это Леций. Скорее, на себя подумаешь. Ру Нрис, хоть и поддерживает экстремистов, вообще не вставал из-за стола. Остается Би Эр. Но ему-то зачем это надо? Маленький, старый и мудрый аппир. Он первый сказал, что это убийство. А убийца делал потрясенное лицо и молчал.
Они лежали обнявшись. Синела перестала его гладить.
— Ладно, спи. Вижу, ничего у тебя сегодня не получится.
— Извини.
— Ничего, все нормально. Я и сама устала.
— Какая-то кошмарная головоломка.
— Ты как будто член семьи! Разве можно так переживать, Ол?
— Нельзя. Надо просто пойти и убить Кера. И все.
— А если это не он?
— Тогда кто, Си?
— Кто угодно. Какое тут может быть алиби? Много ли времени нужно Прыгуну? Отойти на три минуты в туалет — и этого достаточно.
— Тогда можешь исключить только Ру Нриса. Он вообще не вставал.
Синела села и каким-то нервным жестом обняла колени. Ольгерд и сам понимал, что измучил ее этими разговорами.
— Ты принадлежишь им, — сказала она со вздохом, — что бы ты ни говорил.
Он взял ее за плечо, привлек к себе. Синела легла ему на грудь, ее мягкие волосы пахли ромашкой. Обычная земная женщина, мягкая, теплая, нежная, готовая терпеть без конца его занудства.
— Сегодня мне уже говорили, что я аппир, — усмехнулся он, — кем меня только не называли: и эрхом, и белым тигром… Я человек, Синела.
Синела не ответила. Она так и уснула, прижимаясь к его груди горячей щекой.
— Не судьба, — подумала Ингерда, не увидев Леция даже на приеме.
Она не стала долго расстраиваться по этому поводу, потому что дел было по горло, и появился другой повод для расстройства. Скандал с исчезновением дочери Конса сильно ее встревожил. Она видела, как взвинчен Ольгерд, как переживает тетя Флора, как закипает тихой яростью Конс. Этого ей было достаточно для беспокойства.
Вечером она была у Флоренсии в надежде узнать
В гостиной сидели одни женщины: тетя Флора, Риция и величественная Сия Нрис Индендра. Все долго молчали.
— Сутки прошли, — наконец сказала Риция, поднимая к Ингерде бледное личико, — он уже умер.
— Кто? — не поняла она.
— Мальчик.
— Мы ждали мальчика, — сказала Сия твердым, хорошо поставленным, голосом, — и не смогли его уберечь. А ведь я сто раз предупреждала!
— Сия, помолчи, пожалуйста, — нервно перебила ее тетя Флора.
Глаза у Сии были такие же желтые, как у ее сына Руэрто, близко посаженные к птичьему носу. Из под распахнутого белого пиджака выглядывали гирлянды жемчугов на фоне черного платья. Это была какая-то странная, красивая и ухоженная уродина, от которой трудно было оторвать взгляд. Ее неправильные черты завораживали.
— Я вам очень сочувствую, — искренне сказала Ингерда.
— Ты тоже думаешь, что это кто-то из наших? — нехорошо взглянула на нее Сия.
Ингерда смутилась, не зная, что и ответить.
— Разумеется, — ответила за нее Флоренсия, — это ясно как день.
— А мне не ясно.
— Ты просто не хочешь в это поверить.
— Я никому не позволю порочить нашу семью! — вид у Сии стал совсем уж агрессивный, — и не позволю всех нас перессорить. Наши враги именно этого и добиваются… Это просто счастье, что мой сын весь вечер не вставал из-за стола. А на кого еще думать, как не на него?
— С таким же успехом можно обвинить самого Конса, — горько усмехнулась Флоренсия.
— Вот именно. А ведь, наверняка, есть еще какая-то посторонняя сволочь, которой нужно, чтобы все Индендра перегрызлись между собой!
— Если бы так, Сия… но это была не посторонняя сволочь. Адела хорошо ее знала и даже обняла.
— Почему ее, а не его? — вспыхнула Риция, — ты имеешь в виду меня, Фло?
— Ну что ты, девочка, — с отчаянием сказала Флоренсия, — просто слово сволочь женского рода.
Дочка Леция сидела в мягком домашнем халате, ее короткие черные волосы были взъерошены, потому что она постоянно стискивала голову руками. Было странно думать, что она тоже входит в число подозреваемых.
— Тетя Ингерда, хотите чаю? — спросила она вдруг.
Ингерда согласилась. Ей показалось, что Риция просто ищет повод выйти из комнаты. Так оно и оказалось. Юная Прыгунья тихо плакала на кухне у окна. Ничего не спрашивая, Ингерда привлекла ее к себе и погладила жесткие, взъерошенные волосы.