Призрак Миноса
Шрифт:
– Еще чего, – буркнул я вслед, – чтобы он обчистил мои карманы?
Разумеется, он меня не услышал. Вскоре силуэт всадника потонул в облаке поднимаемой пыли, затем стих и цокот копыт. Мы с Иринеосом остались одни. Если не считать стрекочущих кузнечиков в траве да рыбаков в бухте.
– Во дела-а-а, – услышал я протяжный шепот и взглянул на юнца, – что ж здесь происходит, господин?
– А ты как думаешь? – усмехнувшись, ответил я вопросом на вопрос.
– Нечто страшное, – сглотнув, молвил он и, быстро вцепившись руками в тюк, огляделся по сторонам, –
– Верно подметил, – кивнул я и потер подбородок, – хм, что же мы имеем? По ночам в окрестностях города пропадают люди. Некоторых из них со временем находят, скажем так, не совсем целыми. Будто хищные звери изодрали… но на острове такие не водятся… что еще… Таинственным образом исчезает дочь правителя. Прямо из-под крыши собственного дома. И все это перед визитом знатной особы из соседнего города, с которым у Кносса постоянная грызня…
– И… это… что это значит? – осторожно спросил Иринеос.
Я пожал плечами:
– Совпадения случаются. Как и дерьмо.
– Не понимаю, господин, – засмущался юнец.
– Я тоже. Пока. Но намерен распутать этот клубок. Зря что ли сюда тащился?
– Ты справишься, господин! – лицо Иринеоса просветлело. – Тезей смог найти выход из Лабиринта с помощью нити Ариадны. И ты сможешь!
– Пф, – презрительно фыркнул я, – Тезею не пришлось распутывать клубок. Он шел на всем готовом. Наивный дурак.
У юноши отвисла челюсть. Он сидел и молча хлопал глазами. Ну прям как выброшенная на берег рыба.
– Ладно, – я повел плечами, – нечего прохлаждаться. Начнем с малого. Узнаем, куда мог подеваться местный козопас. Заодно познакомимся с владельцем виноградника. Кто знает, быть может, если я разыщу его пропажу, то он сумеет замолвить перед Аристоменом за меня словечко, и тогда можно будет попасть на прием к самому правителю…
– Думаешь, получится, господин?
– Понятия не имею, – я пожал плечами, – но предпочитаю идти от простого к сложному.
– Почему? – с нескрываемым любопытством поинтересовался Иринеос.
– На сложное сразу мне не хватает мозгов, – угрюмо бросил я, что отчасти было правдой, – ладно, хватит воздух сотрясать. Пора в путь. Навестим дорийца исчезнувшего пастуха.
Юноша тяжко вздохнул, сгрудил нелегкие пожитки и нехотя поднялся, явно в душе предвкушая очередную прогулку в лучах палящего солнца. Пыль под ногами, мухи и слепни над головой – красота да и только.
«Ненавижу слепней» – про себя буркнул я, закинул очередную горсть бобов в рот и обильно запил водой. Так они разбухнут в желудке, и есть захочется еще нескоро.
– Ну, – утерев губы, я убрал бурдюк на пояс и огляделся, – где, как говорил тот торгаш, находится виноградник…
– Там, – кивнул перед собой Иринеос.
– Поразительная точность, – буркнул я, – где именно?
– На северо-востоке, господин.
Я оглядел местность отрешенным взглядом и сдул слепня, пытавшегося сесть мне на нос.
Иринеос непонимающе воззрился на меня:
– Ты не понимаешь, где северо-восток, господин?
– Иногда со мной так бывает, – угрюмо признался я.
– А… – юнец выглядел озадаченным, – это… говорил, что много путешествуешь, господин.
– Вот поэтому много и путешествую, – отрезал я, давая понять, что обсуждать свои слабости желания не имею.
Юноша громко сглотнул и вновь кивнул:
– Прямо по основной дороге и дальше вдоль берега. Виноградник будет на краю бухты рыбаков.
– Отлично. В путь.
Не намереваясь выслушивать возможные возражения, я вступил на дорогу и широким шагом направился в указанном направлении. Позади тут же раздалось громкое пыхтение. Иринеос едва за мной поспевал. Но все же умудрился бросить мне в спину:
– Это… быть может, Гермес тебя так карает за непочтение, господин?
– Обойдусь без покровительства этого пройдохи, – кинул я через плечо, – а тебе плачу не за то, чтобы языком чесал. Не на рынке амфорами торгуешь.
Юнец тут же потупил взор. Наверняка еще краской залился, только от ходьбы его лицо и без того приняло цвет спелого яблока. Я же шаг сбавлять не собирался.
«Поучить любить Гермеса он меня еще тут удумал».
Дорога вела вдоль берега и сворачивала вправо. До поворота мы добрались довольно быстро. С Иринеоса к тому моменту уже семь потов сошло. Посему он с облегчением выдохнул, когда впереди проступили очертания двухэтажной виллы с простенькими дорическими колоннами. Слева, недалеко от входа, возвышалась парочка глиняных амбаров с сеном. Желтоватые стены ярко блестели, отражая солнечные лучи. Возле построек можно было заприметить несколько человек. В одних набедренных повязках и загорелые дочерна, они горбатились на местного землевладельца. Кусты с виноградом начинались дальше, сразу за амбарами.
Я втянул носом воздух:
– Эх, сейчас бы хорошего винца.
– Да, господин, – пропыхтел позади Иринеос.
Я обернулся через плечо и подначил:
– Так помолись Дионису[4]. Быть может, он пошлет тебе амфорку.
Юноша не ответил. Лишь крепче вцепился в вещи трясущимися руками. Кажется, он уже успел пожалеть, что согласился на мое щедрое предложение.
Мы продолжали вышагивать к дому. Слева распростерлась небольшая равнина. Сухую почву, испещренную трещинами, покрывала скудная трава. Дальше вновь начинались холмы. Справа же по-прежнему в свете дня переливалась рыбацкая бухта. Теперь ветерок не дул нам в лицо, усиливая ощущение зноя.
«Надеюсь, дориец даст нам немного передохнуть… хотя вряд ли».
Слева от амбаров, недалеко от дороги, продолжавшей свой путь вдоль берега, виднелся невысокий длинный хлев. Закрытый, с узкими окнами. Похоже в нем и содержалось стадо коз владельца этих земель. Я прислушался, но блеяния не различил. Либо рогатые дрыхли, либо находились на выпасе. Зато что удалось различить, так это запах козьего дерьма.
Конец ознакомительного фрагмента.