Призрак, осыпанный снегом – 2
Шрифт:
На столе её дожидалась овсянка. Яна на неё покосилась, поставила разогреваться чайник, но плита не работала, видимо после неоднократного падения с подоконника во время бесполезного битья стёкол. Девушка позлилась на свои недальновидные проявления эмоций – плита сейчас была бы кстати, она соскучилась по горячему чаю.
– Ты здесь? – крикнула она, тоскуя у окна, залитого проливным дождём. Затем вздохнула, так как никто не ответил, вновь повернулась к окну с однообразным пейзажем.
Дождь в этот день так и не утих, замысел побега пришлось отложить до лучших времён. Вряд ли хозяин дома поверит в желание прогуляться в такую ненастную погоду, а шанс может представиться только один.
На
Часам к двенадцати дня она подняла голову с вопросом:
– Я могу пойти погулять? – В это время она изучала потолок, дожидаясь ответа сверху. – Ну хотя бы до второго поворота! – Выдержала паузу. – Я только до поворота и обратно! Или мне сидеть у окна целую вечность?
Решила проверить – получила ли она на это одобрение: накинула поверх толстовки рыбацкую парку, висящую в шкафу и приблизилась к двери, той, что вела во двор. Дверь легко поддалась, ничего не случилось. Девушка, озираясь по сторонам, отправилась огибать дом, открыла калитку, очутилась посреди дороги. Улица была безлюдной. Днём всё казалось иначе: деревня выглядела миролюбиво – не та мрачная глухомань, как ей представлялось в момент ночной слежки.
Прогулочным шагом Яна двинулась вдоль ограждений участков, где в старые времена стояли избы, но теперь остались одни заброшенные сады. Она вдруг подумала, что зря не отправилась в противоположном направлении – к жилым домам: там люди, к ним можно броситься за спасением, рассказать им о доме-капкане. Но тут же осекла себя: какой здравомыслящий человек ей поверит?
Замерла на секунду, подумала: а может её никто и не держал вовсе? Что, если её падение там, в огороде, могло быть случайным и неудачным, после которого она не смогла вспомнить, как добиралась до кровати? Отдалившись от дома на расстояние, она оглянулась – не могла поверить в то, что была на свободе. Вбила себе в голову ерунду, наказала сама себя… Сейчас она дойдёт до машины, сядет в неё и спокойно уедет – будет вспоминать произошедшее, как самую дурацкую нелепость в её жизни.
Впереди показался заброшенный дом – окна и двери в нём отсутствовали, остались стены, да крыша. С каждым шагом она напрягалась: ей казалось, что она оставила машину буквально рядом с ним, но до сих пор её не было видно. Яна уже стояла прямо перед домом и не могла понять: почему не наблюдает собственной машины?
Быстрым темпом она двинулась по дороге дальше. Тогда была ночь – теперь день, Яна могла оставить машину возле другого дома, а этот дом могла миновать не заметив. Позади остался второй поворот, затем третий – так она достигла конца деревни: Ауди не было нигде.
– Что за идиотизм! – вскрикнула девушка и вернулась обратно к дому без окон.
Сердце её колотилось, когда она стояла и молча взирала на недавние следы от резины: трава была примята в виде двух борозд. Абсолютно наглядно борозды показывали, как она сворачивала к дому, но затем борозды резко обрывались – без следов разворота, или съезда обратно на дорогу.
С учащённым дыханием Яна стала осторожно пробираться ко входу, приминая дикие заросли. Несмотря на светлое время суток, её колотил страх, она будто уловила присутствие некой сущности в этих стенах – в разрушенном доме что-то было.
Под ногами хрустнули старые прохудившиеся доски, на всех выступах покоилась многолетняя пыль, валялся ржавый хлам, никому из сельчан не понадобившийся в хозяйстве – настолько ветхим он был. Яна подошла к внутренней двери, висевшей на одной петле, дырявой и приоткрытой. Сквозь отверстие просвечивался предмет современного плана, который совершенно не вписывался в обстановку старья. Чем ближе она к нему подступала, тем больше замирали все её органы, в венах стыла кровь – взору открылась её собственная машина, стоящая креном в стенах полуразваленного дома, куда она никак бы не въехала своим ходом, куда её никто бы не затолкал при любом желании.
Яна стояла потерянная: челюсть отвисла, глаза обезумели. Протянула к машине руку, коснулась – уж не снится ли ей. Холодный металл кузова был до боли знакомым. Взгляд скользнул к потолку: сквозь огромные щели трухлявых досок просвечивались стропила, кровля, балки, потемневшие от времени. Крышу давно не трогали: везде, где только можно, растянули лохматые сети пауки. А значит, краном машину тоже не поднимали. Кто смог такое проделать? Как ему это удалось?
Изучив обстановку, она пришла к выводу, что, как ни старайся, всё равно её отсюда не вытащишь, если только разбирать на части, всю развинчивать. Оконные проёмы были маленькими, как принято в домах тех лет, дверной проём низким. Начнёшь разбирать сам дом, он попросту обрушится. Крышу снимать – тоже не вариант.
Яна поймала себя на мысли, что её размышления абсурдны: любая техника приступит к работам, и вся деревня сюда сбежится выяснять, что здесь происходит. Ей придётся объясняться не только с жителями – новость разлетится далеко за пределы Студёных Выселок. Понаедут все, начиная от представителей власти, заканчивая любителями феноменов.
Водительская дверь была припёрта к стене. Яна открыла пассажирскую дверь, увидела сумку, обрадовалась, стала искать мобильник: ну всё, теперь кто-нибудь за ней приедет. Телефона не было нигде – девушка вытрясла содержимое на сиденье. Хотя она прекрасно помнила в какой карман сумки его засунула, всё равно кинулась обшаривать бардачок, пространство под креслами, поискала сзади – ничего.
Сущность, обитаемая в доме-капкане, играла с ней в жестокую игру. Девушка выбралась из дома в состоянии ярости, направилась по дороге пешком – не в своё новое пристанище, а прочь из села. Через пару километров ей встретился грузовик. Яна чуть не бросилась под колёса, преграждая путь, стала умолять водителя отвезти её в противоположном для него направлении. Работяга отпрянул от взбалмошной девицы, заподозрил неладное и прикрываясь срочностью поехал дальше.
Дорога постепенно стала затягиваться туманом. Яна заметила это не сразу – ей показалось, что накрапывает дождь. Небо затянули серые облака, но вскоре она начала понимать, что путь, видимый её глазам, сократился до расстояния вытянутой руки.
Чтобы её не сбила случайная машина, она держалась самого края дорожной насыпи. Дойдя до перекрёстка, она пыталась вспомнить: откуда приехала той ночью? Здесь где-то были указатели, но чёртов туман их попрятал. Толком не определив направление, выбрала более подходящее и снова стала держаться обочины, а точнее травы за обочиной. Куда все подевались, думала она, почему вообще никто до сих пор не встретился.
Асфальт привёл её к остановочному павильону без вывески. Яна присела на скамью, стала дожидаться автобуса, готова была уехать на первом попавшемся. Прождав безрезультатных три часа, заметила, что позади павильона проявились дома. Позлилась сама на себя – всё это время она, оказывается, находилась вблизи жилого района. Туман продолжал постепенно рассеиваться. Яна двинулась вдоль частных владений в надежде кого-нибудь встретить. Улица была пуста, но в некоторых домах горел свет. Если никто не попадётся, буду стучаться в двери, решила она.