Шрифт:
Макс Чертэйр
ПРИЗРАК ПРОБУЖДАЕТСЯ
Успех предприятия был обеспечен. Даже Чарльз Аддамс, циник по натуре, должен был признать это. Он отдыхал, сидя на стуле, полузакрыв глаза; кончики его длинных и тонких пальцев были сложены вместе. Он внимательно разглядывал молодого человека, сидящего перед ним, со слабой, удовлетворенной улыбкой на лице. Он наконец мог позволить себе расслабиться.
О да, Мирстоун сделал все хорошо, гораздо лучше, чем даже он надеялся.
Аддамс взял сигару из деревянного ящичка на письменном столе, прикурил ее, зажав между губами. Его освещала высокая серебряная лампа. Вдруг он наклонился вперед через стол и посмотрел прямо на Мирстоуна.
«Я изучил фотографии, которые вы сделали, Мирстоун, и должен согласиться, что сходство почти невероятное. Вы уверены, что он сделает все, что мы попросим, и не будет задавать никаких щекотливых вопросов?»
«Абсолютно уверен, мистер Аддамс. Я узнал всю его подноготную, как вы просили. Его имя Генри Вэллас. Почти всю жизнь ему не везло, и его прошлое не очень привлекательно».
Аддамс кивнул, жуя кончик сигары.
«Похоже, он тот, кто нам нужен. Вы что-нибудь объяснили ему?»
«Не слишком много. Я думаю, вам лучше сделать это самому. Он должен быть здесь через минуту», — сказал Мирстоун и машинально посмотрел на часы.
«Я сказал ему, что вы хорошо заплатите, когда работа будет сделана. Он заинтересовался, естественно, но не слишком. Я добился своего — у меня впечатление, что он способен сделать все, что угодно, при условии хорошей платы».
«Включая убийство?»
«Возможно. Но разве вы собираетесь…?» — в голосе Мирстоуна послышалось удивление.
Аддамс улыбнулся.
«В данный момент — нет. Я думаю, что план, который мы разработали, предусмотрел все случайности. Если он не сработает, если моя сестра окажется более сложным объектом, чем я думал, мы должны будем попробовать другие способы, хотя я сомневаюсь в этом. С тех пор, как умер отец, она живет почти одна в огромном доме — только слуги составляют ее компанию. Я считаю, она слишком много думает о его смерти», — и отрывисто засмеялся. Внезапная жестокость отразилась на его лице. Пальцы сжались в тяжелые кулаки. Он открыл рот, чтобы сказать еще что-то, но в этот момент раздался резкий, властный стук в дверь.
«Войдите», — сказал Аддамс и вынул сигару изо рта. Дверь открылась. Вошел Грейс, его слуга: «Пришел джентльмен, который хочет видеть вас, сэр», — сказал он чопорно. Его тон подразумевал, что пришедший мог быть кем угодно, но только не джентльменом. Аддамс быстро взглянул на Мирстоуна, который незаметно кивнул.
«Очень хорошо, проводите его и позаботьтесь, чтобы мне никто не мешал в течение часа».
«Хорошо, сэр».
Через минуту Генри Вэллас вошел в комнату. Он на мгновение задержался в дверях, затем прошел, чем смутил Аддамса. Гостю было немногим за шестьдесят, столько же было бы отцу Аддамса, если бы он был жив. Сходство его с покойным Питером Аддамсом было столь невероятно и еще более разительно в жизни, чем на фотографии.
Взгляд Аддамса остановился на старой залатанной одежде, выдававшей жалкие попытки создать видимость процветания.
«Присаживайтесь, пожалуйста», — сказал Аддамс, учтиво улыбаясь, указывая на свободный стул напротив стола. У него была странная привычка: он любил, чтобы свет находился позади него, светя в лицо собеседника. Он не сделал исключения для незнакомца, хотя понимал, что тот будет вести себя очень осторожно. План, который он хотел предложить, требовал тонкой дипломатии. Сомнительно, очень сомнительно, что ему удастся найти другого человека, который мог бы сыграть роль его покойного отца, даже если он наймет всех детективов в стране и заставит их обыскать весь мир. Это чудо, что Мирстоуну удалось найти этого Вэлласа.
Он глубоко затянулся сигарой, хмуро посмотрел на потолок и перевел свой взгляд на незнакомца, который наблюдал за ним с любопытством, а пальцы его нервно теребили шляпу.
«Я полагаю, мистер Мирстоун сообщил вам, что у меня есть работа для вас», — сказал наконец Аддамс.
«Да, сэр», — речь гостя выдавала хорошее воспитание, но, видимо, была испорчена вульгарным диалектом, чем он пользовался годами.
«Да, и я не сомневаюсь, что деньги вам нужны».
Мужчина стал защищаться: «Да, я должен признать, что немного денег будет кстати. В последнее время дела идут не слишком хорошо. Когда вы достигнете моих лет, вы уже не сможете работать так, как привыкли. Старики никому не нужны».
«Может быть. Но вы мне нужны, и вы получите тысячу фунтов, если работа будет выполнена хорошо».
«Тысячу фунтов». — Вэллас был оглушен… Вдруг лицо его приняло хитрое выражение:
«Скажите, а что это за работа, — спросил он с подозрительной усмешкой. — Вы хотите, чтобы я кого-то убил? Я не представляю другой работы за такие деньги».
«В конце концов, вы можете истолковать это как убийство, — спокойно и вежливо сказал Аддамс. — Но не в том смысле, как вы понимаете. Это гораздо более утонченный способ. Ничего грубого. Ничего, что могло бы бросить тень на кого-нибудь из нас, так что вы не должны ни о чем беспокоиться в случае удачи».
«Боюсь, что не понимаю вас», — Вэллас посмотрел недоуменно.
Он взял предложенную сигару, отломил кончик от нее, медленно закурил, лицо его скрылось в голубом дыму. Затем он откинулся на стуле, с интересом разглядывая Аддамса из-под опущенных век. Он, казалось, внезапно успокоился.
«Я объясню вам мой план. Тогда, я уверен, вы получите полную картину».
Аддамс вынул сигару изо рта, положил ее в пепельницу и уселся на свое вертящееся кресло, скрестив руки на груди.
Минуту он сохранял это положение, затем открыл ящик стола и вынул фотографию. Взглянув на нее, он передал ее Вэлласу.
«Как вы думаете, кто это?»
Тот взял ее, поднес к глазам, затем поднял взгляд и перевел его с Аддамса на Мирстоуна и обратно. Рот его приоткрылся, лицо выражало растерянное недоумение.
«В чем дело, — спросил он хрипло. — Зачем у вас моя фотография?»
«Я ожидал такой реакции, — удовлетворенно заметил Аддамс. — Это фотография моего отца, покойного Питера Аддамса. Возможно, вы слышали о нем».
«Финансист?»
«Совершенно верно. Вы должны согласиться, что сходство невероятное, если не сказать больше».