Призрак Проститутки
Шрифт:
Дважды Киттредж приглашала мне для компании девушку — всякий раз это была младшая сестра одной из ее одноклассниц по Рэдклиффу, и оба раза юные леди оказались не лучше меня, когда дело дошло до тисканья позже вечером у меня на диване. Мы были слишком пьяны, чтобы довести дело до завершения, да и мои сожители то и дело заглядывали в гостиную, к тому же я был бескрылым романтиком. Меня стало серьезно тревожить то, что я вел себя как пылкий любовник во сне, а в действительности пыла не было и в помине.
Однажды вечером у Монтегю был гость, в чьем присутствии Проститутка, безусловно, проявил себя с наилучшей стороны. За небольшим обеденным столом всегда собиралось не более шести человек, а в тот вечер и вовсе четверо, хотя казалось, было пятеро. Гостем был краснолицый английский генерал шести футов семи дюймов роста, с великолепной выправкой и четырьмя рядами орденских ленточек в шесть дюймов шириной на груди; он сидел, занимая всю отведенную ему четверть стола, весь вечер пил и кивал, слушая Проститутку. Судя по всему, он служил в Управлении специальных операций и участвовал в некоторых операциях Управления стратегических служб — был вместе с Проституткой сброшен на парашюте во Францию. После чего они стали в Лондоне, по его выражению, «добрыми собутыльниками». Поскольку генерал внес лепту в вечер лишь своим внушительным присутствием, своей родословной, уходившей на одиннадцать веков назад, своим титулом — а он был лордом Робертом — и роскошным мундиром, который, заметил он мимоходом, надет «в честь Киттредж», — беседу за столом вел Проститутка. И поток его красноречия был неиссякаем. Я не знал никого, кто бы еще мог так хорошо говорить на самые разные темы: если у Проститутки и был порок, то это любовь к монологам. И сэр Роберт вполне подходил для такой беседы.
— Расскажите мне историю этого места, — попросил генерал, послушав с полчаса рассуждения на разные темы. — Оно странно выглядит. Как оно называется? Джорджтаун? Очевидно, названо по имени одного из королей, надеюсь, не Георга Третьего.
Это была самая длинная речь, которую лорд Роберт произнес за весь вечер. Проститутка вознаградил своего гостя диссертацией о Джорджтауне после войны — войны Гражданской.
— Здесь не было ничего — лишь лагерные палатки, правительственные бараки да несколько фабричек по переработке костей. Здесь консервировали великое множество конины для войск союза — это происходило всего в двух-трех кварталах отсюда. Когда опускается туман, до сих пор чувствуется запах мертвечины.
— Хью, хватит, — сказала Киттредж.
— Дорогая моя, я чувствую этот запах, — сказал Хью, блестя очками, в которых отражался свет свечей.
— Какое-то время это было, наверно, ужасное место, — признала Киттредж. — Полно борделей и дифтерии.
Я сразу заметил, как вздрючился лорд Роберт. Лошади, сдохшие сто лет тому назад, не вызывали особого аппетита, а вот старые бордели — другое дело!
— Так или иначе, это был процветающий городок, — продолжал Хью, — где полно было мукомолен и фабрик по обработке кукурузы, где стучали молотки в мастерских бондарей, а это приятный звук.
— Приятный, — согласился лорд Роберт.
— Визжали, распиливая доски, пилы, — рассказывал Хью, — грохотали наковальни. Вот так-то. В тихие ночи я слышу эхо этого грохота. Драки между хозяевами барж. Шумные бары. Некоторые из тех таверн дожили до наших дней, и ребята, работающие вроде Херрика на правительство, ходят туда выпить.
— Как, Хью сказал, тебя зовут? — переспросил лорд Роберт.
— Херрик Хаббард, сэр.
— Его отец — Кэл Хаббард, — подсказал Проститутка.
— Да, твой отец — человек, твердо придерживающийся своих взглядов, — произнес лорд Роберт так, словно лишь немногие способны были донести свое мнение до семи дюймов шести футов, на которые он возвышался над землей.
— Хью изобразил все не так, — сказала Киттредж. — Джорджтаун был совершенно прелестным местом. Дома были с портиками и слуховыми окнами под черепичной крышей. Позолота под карнизами.
— Киттредж, ты упускаешь главное, — упрекнул ее муж.
— В самом деле?
Два ярких пятна гнева вспыхнули на ее щеках. Я впервые видел ее такой резкой. Это подсказало мне причину, по которой они не приглашали меня ночевать: если они вздумают ссориться, им нужно свободное пространство, чтобы иметь возможность повысить голос.
Хью, однако, не собирался вступать в войну при генерале и при мне в качестве судьи на поле.
— Мы оба правы, — сказал он, — и она, и я. Просто мы говорим о разных концах города.
— Любой город имеет свою верхнюю и свою нижнюю часть, — заметил лорд Роберт.
— Да. Забавная история. Я вычитал ее вчера вечером в книге по истории этих мест, — начал Хью и рассмеялся. Судя по его громкому смеху, изрядное количество злости было заткнуто внутрь. — Там приводится статья из газеты тысяча восемьсот семьдесят первого года. Однажды мартовским утром житель этого города, Тадеуш Этуотер, шел по Кью-стрит, поскользнулся на льду и упал. У него из руки вылетела трость и ударила по шедшей по улице свинье. — Тут он взглянул на Киттредж, а она высунула ему язык и тотчас спрятала, да так быстро, что генерал, если и видел это, наверняка решил, что зрение сыграло с ним шутку. — Свинья взревела как бык и нырнула в ближайший открытый подвал. Это оказалась плотницкая, где пол был завален стружками. Там, конечно, чертовски темно, и рабочие поставили свечу, которую животное опрокинуло, и начался грандиозный пожар. На место действия является Красная Шапка…
— Красная Шапка? — переспросил лорд Роберт.
— Местная пожарная лошадь. Конь-гигант. Он возил пожарную машину Генри Эдисона в паре с Девчонкой Дорой. Пожарные запускали кишку в ближний ручей, начинали качать воду и тушили огонь, а по пути заливали Кью-стрит, которая вскоре превращалась в замерзший пруд. Вечером жители города выходили кататься по ней на коньках. Нравится мне то время, — сказал Проститутка.
— Да, — сказал я. — По-моему, события тогда были больше взаимосвязаны.
— Да, — согласился Хью, — а ты малый не тупой, верно? Улавливаешь метаморфозы.
— Вот именно: метаморфозы, — подтвердил лорд Роберт. Казалось, он начал медленно выходить из транса, в который вогнала его история, рассказанная Хью. — Слыхали, говорят, Филби собираются послать в Бейрут. Будет выполнять там журналистскую работу.
— Ох, только не это, — вырвалось у Хью. — Тут у нас ужас что начнется. Сделайте все возможное, чтобы это остановить. И так трудно удерживать ФБР от схваток с МИ-6, а тут ваши люди собираются дать Филби такой лакомый кусок.
— Для вас лично это будет плохо, да?
— Нет, — сказал Проститутка, — все прощено.
— Надеюсь. Я в свое время думал, что это будет вашим Ватерлоо.
— Ни в коем случае, — сказала Киттредж. — Слишком они нуждаются в Хью.
— Приятно это слышать.
— Великий человек и ошибки совершает великие, — заявила Киттредж.
— Ну ладно, к черту Филби, — сказал лорд Роберт. — Выпьем за то, чтоб он сгинул.
— За Филби, — сказал Проститутка, поднимая бокал. — Чтоб он навеки сгинул.