Призрак Рембрандта

Кристофер Пол

– Это кальдера, – объяснил Уинчестер, – старый кратер вулкана. Как Кракатау, или озеро Крейтер в Орегоне, или Роторуа в Новой Зеландии.

– А каковы вообще размеры этого острова? – поинтересовался Билли.

– По моим подсчетам – сорок пять миль в ширину в самой широкой части и почти шестьдесят в длину.

– Удивительно! Но ведь в таком случае его должно быть видно на спутниковых снимках и картах!

– Разумеется, видно, – спокойно согласился профессор. – Но что с того? Половину времени он скрыт облаками, и нет никаких очевидных признаков,

что здесь живут люди. Высадка на него сопряжена со страшным риском, и кому он в таком случае нужен? Те придурки, которые заправляют в местном правительстве и уже вырубили всю Малайзию, все-таки не настолько алчны, чтобы польститься на здешние леса. Пока, во всяком случае.

– Я поняла! – вдруг воскликнула Финн. – Это то самое место! То место, где потерпел крушение Вильгельм ван Богарт в семнадцатом веке. Отсюда все его богатства. Каким-то образом он сумел выбраться с острова, вернуться в Голландию и основать свою империю.

– А через несколько сотен лет сюда же попал Питер Богарт! – подхватил Билли.

– Голландец? – удивленно спросил Уинчестер.

– Вы его знали?

– Я видел, как его схватили. Местные.

– Когда? – ахнула Финн и сама удивилась тому, какую бурю эмоций вызвала в ней эта новость о человеке, которого она никогда в жизни не видела.

– Примерно месяц назад, – пожал плечами профессор. – Здесь трудно следить за временем, но, думаю, где-то около месяца.

– А как он сюда попал? Вы же говорили, что без тайфуна это невозможно, – напомнил Билли.

– Единственным возможным способом – он прилетел. – Костлявым, грязным пальцем профессор указал на лагуну. – Приземлился вон там. На старом одномоторном «Норсмене» времен войны. Здесь таких еще много. Дальность полета у них примерно шестьсот миль, поэтому он, скорее всего, перелетал с острова на остров, пока не нашел это место.

– И что тут случилось?

– Сначала он несколько раз облетел остров на низкой высоте. Я его хорошо слышал, и местные, понятно, тоже. Я как раз спускался к озеру, когда он сел на воду. Но там его уже встречала целая банда. Вытащили из кабины, а аэроплан утопили.

– Но он жив?

– Я не видел, чтобы его убили. Схватили, швырнули в одно из своих боевых каноэ и увезли на берег. Больше я ничего о нем не знаю.

– И вы не пытались ему помочь? – возмутился Билли.

– Как помочь? Вот уже три года я изо всех сил стараюсь держаться подальше от этих людей. Они, конечно, не каннибалы, но и не слишком цивилизованны. Очень любят отрубать головы и насаживать их на бамбуковые колья. Своими глазами видел такую веселую компанию, и у меня нет ни малейшего желания к ней присоединиться.

– А как вы узнали, что он голландец? – подозрительно спросил Билли.

– Да потому что у него на фюзеляже здоровыми оранжевыми буквами было написано «Богарт-лайнс». А что, он не голландец?

– Я бы обязательно попытался его выручить! – горячо заявил Билли.

– Это их остров. И их обычаи. Они живут здесь больше шести веков, а я – меньше шести лет, а вы – меньше шести дней. Вы даже

не представляете себе, с чем столкнулись. – Он снял с шеи бинокль и протянул его Финн. – Вот, взгляните.

Она поднесла бинокль к глазам и посмотрела на лагуну, куда указывал костлявый палец профессора.

– Боже мой!

Маленькие островки на поверхности лагуны оказались совсем не островками.

– Что там? – нетерпеливо спросил Билли.

– Корабли, – прошептала Финн. – Сотни кораблей. Целое кладбище.

На некоторых из них еще можно было разобрать имя: «Маркалла», «Доктор Ангиер», «Себаго», «Норма С», «ВМС Гейджер», «Сити оф Альмако», «Кулсингел», «Моргантаун виктори». Все озеро было усыпано трупами давно забытых, вычеркнутых из реестров кораблей самого разного возраста и назначения. «Гейджер» когда-то явно был войсковым транспортом, а огромный «Сити оф Альмако» – нефтяным танкером.

Среди железных корпусов попадались и более старые деревянные, почти разрушенные. Финн разглядела даже остов одного из ранних паровых судов с огромной трубой, от которой остался только черный, изъеденный сыростью огрызок. Суда стояли беспорядочно – некоторые из них тесно прижимались друг к другу, иные умирали в одиночестве. На самом дальнем конце озера она отыскала обломки самолета Питера Богарта. Рассмотреть полузатопленный аэроплан мешал небольшой торпедоносец с искореженным носом, а рядом с ним…

– Это же «Королева»!

Судно лежало на песке у самого входа в лагуну, сильно накренившись на правый борт. Финн напряженно вглядывалась, надеясь заметить на нем признаки жизни, но тщетно. Рулевая рубка была полностью разрушена, крышка трюма распахнута, грузовой кран и вовсе снесен, а весь корпус провис, будто у него сломался позвоночник. Нос «Королевы» врезался в джунгли, а ржавое брюхо было бесстыдно обнажено. Ужасный конец для корабля, а особенно для того, который ты знал и успел полюбить. У Финн было такое чувство, будто она потеряла близкого друга.

– Дай мне посмотреть! – взмолился Билли, и она протянула ему бинокль.

– Ваших друзей не видно? – спросил профессор.

– Нет.

Рассмотрев останки «Королевы Батавии», Билли опустил бинокль.

– Они могли спастись?

– Все возможно, – пожал плечами Уинчестер. – Вы же спаслись.

– А если их схватили местные, куда они могли их увести?

– У них тут три деревни, все на дальнем конце острова.

– В которой из них станут держать пленников? – продолжал расспрашивать Билли.

Профессор указал на высокий каменистый холм, возвышающийся прямо перед ними:

– С этой горы в море течет река, и главная деревня расположена у самого ее устья. Не знаю, есть ли у нее название.

– Вы сможете туда пройти?

– Смогу, но предпочитаю этого не делать.

– А нас отведете? – настаивал Билли.

– Хотите найти голландца, – усмехнулся профессор, – и своих друзей?

– Да, и спасти их. Что в этом смешного?

– А эти ребята вас не пугают? – Уинчестер постучал по окуляру своего бинокля.