Призрак

Несбё Ю

Харри продолжал курить, глядя прямо перед собой. Знал, что Олег не хочет, чтобы сейчас он смотрел на него. Восемнадцатилетним мальчишкам не нравится, когда на них смотрят, если они плачут. Не стоит обнимать его за плечи и что-то говорить. Надо просто быть рядом. Никуда не уходить. Просто вместе думать о предстоящем забеге.

Они услышали звук подъезжающего автомобиля, сошли с трибуны и направились на парковку. Харри увидел, как Ханс Кристиан осторожно положил ладонь на руку Ракели, когда она хотела выскочить из машины.

Олег повернулся к Харри, набрал

в грудь воздуха, развел руки в стороны, зацепился большим пальцем за большой палец Харри и толкнул его правым плечом. Но Харри не позволил ему уйти так просто и прижал его к себе. Он прошептал ему на ухо:

— Победи.

Адрес Ирены Ханссен был таким же, как у ее родителей. Их жилище находилось в районе Грефсен и представляло собой половину дома на две семьи. С маленьким заросшим садом, где росли яблони без яблок, но зато были качели.

Дверь открыл молодой парень лет двадцати с небольшим. Лицо его казалось знакомым, и мозг полицейского за доли секунды провел поиск, обнаружив в своей базе данных два совпадения.

— Меня зовут Харри Холе. А ты, наверное, Стейн Ханссен?

— Да?

На лице его отражалась смесь невинности и бдительности, как это бывает у молодых мужчин, которые успели пережить и хорошие, и плохие времена и которые еще пока не могут решить, как им встречать мир — с полной открытостью или с осторожной скованностью.

— Я узнал тебя по фотографии. Я друг Олега Фёуке.

Харри следил за серыми глазами Стейна Ханссена в ожидании реакции, но ее не последовало.

— Ты, наверное, уже слышал, что его выпустили на свободу и что другой человек сознался в убийстве твоего неродного брата?

Стейн Ханссен покачал головой. Мимики почти никакой.

— Я раньше работал в полиции. Я пытаюсь найти твою сестру, Ирену.

— Зачем?

— Чтобы удостовериться, что у нее все в порядке. Я пообещал Олегу это сделать.

— Прекрасно. И он сможет продолжать пичкать ее наркотой?

Харри переступил с ноги на ногу.

— Олег сейчас чист. А это не просто, как ты, вероятно, знаешь. Но он чист, потому что собирался сам вести ее поиски. Он любит ее, Стейн. Я попытаюсь найти ее ради нас всех, не только ради него. Считается, что мне неплохо удается находить людей.

Стейн Ханссен посмотрел на Харри. Немного помедлил. А потом открыл дверь.

Харри проследовал за ним в гостиную. Она была чистой, хорошо обставленной и казалась совершенно необитаемой.

— Твои родители…

— Они сейчас здесь не живут. А я бываю здесь, когда я не в Тронхейме.

У него было отчетливое картавое «р», считавшееся в свое время признаком высокого статуса семей, у которых были средства, чтобы нанять няню из Южной Норвегии. «Картавое „р“ делает твою речь запоминающейся», — подумал Харри, не осознавая, почему такая мысль пришла ему в голову.

На пианино, которым, казалось, никогда не пользовались, стояла фотография. Наверное, она была сделана лет шесть-семь назад. Ирена и Густо были моложе и походили на уменьшенные копии самих себя. Харри подумал, что сейчас они с ужасом

смотрят на свою одежду и прически, запечатленные на этой фотографии. Стейн стоял позади всех с серьезным выражением на лице. Отец улыбался так, что это навело Харри на мысль: идея сделать это семейное фото принадлежала именно ему, во всяком случае, он был единственным, кто проявлял энтузиазм.

— Значит, это и есть семья.

— Была. Мать с отцом развелись. Отец переехал в Данию. Сбежал, правильнее сказать. Мать в больнице. Остальные… ну, про остальных вы, очевидно, знаете.

Харри кивнул. Один убит. Одна пропала. Большой отсев для одной семьи.

Он без приглашения уселся в глубокое кресло.

— Ты можешь рассказать что-нибудь способное облегчить мне поиски Ирены?

— Вот уж не знаю.

Харри улыбнулся:

— Попробуй.

— Ирена переехала ко мне в Тронхейм, после того как оказалась втянутой в какую-то историю, о которой не хотела говорить. Я уверен, что это Густо ее во что-то втянул. Она боготворила Густо, могла сделать для него что угодно, воображала, что небезразлична ему только потому, что иногда он похлопывал ее по щеке. Но через несколько месяцев раздался телефонный звонок, и она сказала, что ей надо вернуться в Осло, и отказалась объяснять зачем. Это произошло больше четырех месяцев назад, и с тех пор я ее не видел и не слышал. На протяжении двух недель я не мог до нее дозвониться и в результате пошел в полицию и заявил о ее исчезновении. Они зарегистрировали мое обращение, что-то проверили, и за этим ничего не последовало. Никому нет дела до наркоманки без адреса.

— Какие-нибудь теории насчет исчезновения? — поинтересовался Харри.

— Нет. Но она исчезла не добровольно. Она не из тех, кто просто берет и убегает, как… как некоторые другие.

Харри понял, кого он имеет в виду, и все-таки этот случайный выстрел его задел.

Стейн Ханссен почесал покрытую коркой рану на руке.

— Что вы все в ней видите? Вашу собственную дочь? Вы думаете, что можете поиметь ваших дочерей?

Харри удивленно посмотрел на него.

— «Вы»? Что ты хочешь этим сказать?

— Вы, старперы, пускающие на нее слюни. Только потому, что она похожа на четырнадцатилетнюю Лолиту.

Харри вспомнил фотографию, прикрепленную к дверце шкафчика в раздевалке. Стейн Ханссен прав. И Харри подумал, что мог ошибаться, что с Иреной могло произойти что-то не связанное с этим делом.

— Ты учишься в Тронхейме. В Техническом университете?

— Да.

— Что изучаешь?

— Компьютерную технику.

— Ммм. Олег тоже хотел учиться. Ты с ним знаком?

Стейн покачал головой.

— Никогда с ним не разговаривал?

— Мы пару раз пересекались. Можно сказать, у нас были очень короткие встречи.

Харри посмотрел на руку Стейна. Профессиональная травма. Кроме этой раны, на руке не было других следов. Конечно не было, Стейн Ханссен относился к выжившим, к тем, у кого все получится. Харри поднялся.

— Как бы то ни было, я очень сожалею о том, что случилось с твоим братом.