Призрак
Шрифт:
— Тебя не нужно чинить, Солнышко, — говорит он мне. — Но ты не можешь вечно избегать своих чувств. Ты уверена, что предпочла бы встретиться лицом к лицу со смертью, чем со своими страхами. Но не так это работает.
— Почему нет? — интересуюсь я у него. — Ты же избегаешь их.
— Я ничего не избегаю, — смело лжет он. — Я просто принял то, что есть.
— И я тоже.
— Нет, — возражает он. — Ты нет. Ты просто оцепенела.
Он похлопывает меня по голове, а затем сжимает пальцами мой подбородок,
— Это защитный механизм. Мозг — замечательная вещь. Делая это, можно пережить любую травму. Но твои травмы закончились. Теперь пришло время обработать твои раны. Время начать чувствовать.
Я сглатываю, а он берет меня за руку. Ведет меня по коридору в свой кабинет. Я не провоцирую его. Потому что мы оба знаем, что весь разговор был просто моей попыткой отсрочить неизбежное.
Он садится в свое кресло, а затем притягивает меня к себе на колени и подтягивает телефон ближе. Он не заставляет меня ничего делать. Абсолютно ничего.
Он просто набирает номер и протягивает мне телефон.
— Просто скажи ей, что ты в безопасности, — говорит он. — И все, что тебе еще захочется сказать.
Он звонит очень долго. И каждый гудок подобен отбойному молотку для моих ушей и моей брони. Я дрожу в объятиях Алексея, и он успокаивающим жестом гладит меня по спине. В моих глазах стоят слезы. А затем приглушенный звук чьего-то ответа.
— Алло?
Мои губы слипаются, и мне требуется три попытки, чтобы произнести ее имя.
— Мак?
Наступает долгая пауза, и чувство вины пронзает мое сердце. То, которого я поклялась, у меня больше не будет. Она так напугана. Так переживает, что это какая-то дурацкая шутка. Что это не может быть реальностью. И теперь я знаю, она думала, что я мертва. Она думала, что я потеряна навсегда.
Потому что я была слишком труслива, чтобы уверить в обратном. Она заслуживает гораздо лучшего, чем это. Чем я. Она заслуживает всего, чем я никогда не смогу быть для нее.
— Талия?
— Да, — шепчу я. — Это я.
— Ты в порядке? — спрашивает она. — Пожалуйста, скажи мне, что ты в порядке.
— Я в порядке, — отвечаю я. — Я не могу очень долго говорить.
— Что ты имеешь в виду?
— Я просто… — мой голос срывается, и я едва могу говорить. Я собираюсь сломаться. В любую секунду. Я собираюсь полностью сломаться. И это несправедливо по отношению к Мак. Я не могу позволить ей услышать, как я плачу. Лучшее, что я могу для нее сделать, — это позволить ей поверить, что со мной все в порядке. Такой, какой она всегда хотела меня видеть. — Я просто хотела, чтобы ты знала, что я в порядке. И что тебе не стоит больше беспокоиться обо мне.
— Что значит “не стоит беспокоиться»? — спрашивает она.
— Я в безопасности, — повторяю я. — И я не
— Талия…
— Мне нужно идти, Мак, — говорю я ей. — Я просто хотела поздравить тебя со свадьбой. И сказать, что я люблю тебя, и очень по тебе скучаю. Но сейчас я в порядке, и я должна поблагодарить тебя за это. Это последнее предложение, которое я успеваю произнести, прежде чем моя решимость рушится, и я кладу трубку.
Глава 26
Алексей
— Арман прислал сообщение о поставках, — сообщает мне Виктор. — Вам нужно будет сообщить ему в ближайшее время.
— Конечно. — Я киваю в знак согласия, но Виктор сомневается в моих заверениях.
Одно дело сомневаться во мне, но делать это перед Ворами — это что-то новое. Виктор всегда проявлял ко мне только уважение. Но сейчас он дает Сергею именно то, что тот хочет. Пищу для сомнений в моей преданности. Чтобы доказать, что я недостоин своего титула. Моего положения.
— Это может очень плохо кончиться, — добавляет Виктор. — Возможно, он не захочет расставаться с девушкой.
— Уже слишком поздно, — пожимаю плечами. — Дело сделано. Она моя жена. Теперь он не имеет на нее никаких прав. И он получит соответствующую компенсацию. Выбор за ним. Он может получить свои деньги и свою жизнь или вообще ничего.
— А как же наши поставки? — спрашивает Сергей.
— Есть много других поставщиков.
— Не с его арсеналом, — усмехается он. — Ты прекрасно это знаешь.
— Тогда мы возьмем на себя его снабжение. Мы сами провернем его операции. Это будет не первый раз, когда мы это делаем.
— То, о чем ты говоришь, значит войну, Лешенька, — отвечает Виктор.
— Значит, мы идем на войну.
Все их взгляды устремлены на меня. Неодобрительный взгляд отца. И даже после всех прошедших лет это сжигает меня. У него все еще есть сила заставить меня чувствовать себя неполноценным в его присутствии. Именно этого он и хочет. Он хочет, чтобы я сомневался в себе. Дрогнул перед этими людьми и тем самым доказал, что я ничего не стою.
Но моя решимость непоколебима в этом вопросе. И это не изменится.
— Идти на войну — это такое простое решение для тебя. — Сергей не пытается скрыть своего презрения ко мне. — Когда за тебя всю грязную работу делают братья.
Я встречаюсь с ним взглядом и выдерживаю его.
— Я тоже Вор. Ты, кажется, забыл.
Его губы изгибаются в усмешке, и Николай подходит, чтобы положить руку ему на плечо, прежде чем он скажет что-то, о чем пожалеет. Это изобличит его и позволит всем остальным узнать его грязную тайну. Что он отец сына, который никогда не будет соответствовать стандартам Николая. Что он — мой отец.