Призраки города Юрьева
Шрифт:
Прыгунов был опытным офицером. В свои 42 года, он не раз принимал участие в ликвидации последствий природных катастроф, помог спасти немало людей. За это имел правительственные награды, включая орден "Мужества" за спасение тридцати детей из детского сада в полыхающем поселке Светлое, Рязанской области. В тот день, три года назад, ценой обожженного лица, он смог вывезти их на уже загоревшемся автобусе.
Сейчас, находясь в кабине головной машины, он держал на коленях крупномасштабную карту региона и изучал местность вокруг пункта их назначения, планируя свои первоначальные действия. "Вот с этого места на дороге - километра два до цели. Здесь необходимо остановить колонну и осмотреться, - размышлял он.
– Выдвину вперед к месту назначения группу химической разведки. Пусть проверят наличие химической и биологической угроз. Если опасности нет, выдвигаемся все вместе непосредственно к месту катастрофы. Здесь, на этой ровной луговине,
В тот момент , Андрей Андреевич даже не мог пред положить , что все, так четко спланирова нное им для обычной ситуации, здесь пойдет совсем не так...
Колонна быстрым маршем, прошла районный центр и около 12-30 часов, остановилась на господствующей высоте в 2-3 километрах от пункта назначения. Отсюда с холма, открывался хороший обзор на расположенный ниже в распадке, поселок Небылое. Беглый осмотр местности показал всю тяжесть положения. Часть южной окраины села, едва различимая среди дыма пожаров, была погребена в огромной воронке. Ее размеры просто поражали: овальный кратер не менее чем 150 на 400 метров. Южная и юго-восточная части были объяты многочисленными пожарами, в основном, одноэтажных домов частного сектора. Там и здесь, виднелись вступившие в схватку со стихией, суетившиеся фигурки людей, две машины местной пожарной части и "скорая" - им необходимо было срочно помочь.
Ситуация не позволяла бездействовать, и потому, выдвинув машину разведки, Андрей Андреевич принял решение "не ждать" и приказал колонне выдвигаться на выбранную луговину, удачно расположенную с подветренной стороны населенного пункта. Пока колонна выдвигалась на место базового лагеря, и разворачивались работы по разгрузке тяжелой техники и оборудования, из населенного пункта поступило первое сообщение по рации от группы разведчиков.
– Андрей Андреевич, - четким и уверенным голосом докладывал капитан Москвин.
– В воздухе химических и биологических веществ, опасных для жизни и здоровья людей, не выявлено. Можно приступать к основной фазе спасательно-восстановительных работ.
– Принял. Постарайтесь оценить количество объектов и площадь очагов возгорания. Скоро прибуду сам, - в свою очередь, отдал новое распоряжение командир.
Опустив вниз переносную рацию, отметил для себя, что группа ученых, чем-то очень озабочена. Все сотрудники суетливо бегали от машины к палатке с какими-то приборами, что-то эмоционально обсуждали. Майор решил: "Не буду им пока досаждать, появятся важные новости - сообщат обязательно". Немного изменив свой первоначальный план, он отправился к машине связи и занялся передачей первых сообщений для своего командования. Затем, дал задание установить связь с региональным управлением МЧС в областном центре и органами власти Юрьев-Польского района.
Когда эта работа была закончена, и он получил заверения, что помощь людьми и техникой будут направлены ему в ближайшее время, Прыгунов, наконец, направился к руководителю группы ученых профессору Укымцеву.
Станислав Изосимович был мужчиной лет шестидесяти с всклокоченными, неухоженными и седыми волосами. Сейчас, одетый в белый медицинский халат, он стоял в окружении двух более молодых коллег, одетых так же как он. Они оживленно обсуждали что-то посреди большой исследовательской палатки с откинутым вверх входом, рядом, на складных столах, стояли, перемигивающиеся разноцветными лампочками, лабораторные приборы. Укымцев с увлечением рассматривал распечатку результатов каких-то исследований.
– Что скажете, Станислав Изосимович?
– спросил майор Прыгунов.
– Любопытно, любопытно!
– видимо, продолжая прерванный разговор, проговорил ученый.
– Пока не могу сказать ничего определенного, но в пробах воздуха имеется некоторое количество соединений неизвестного вещества. Если бы сам не видел, никогда бы не поверил, что такое вообще возможно.
– Что возможно?
– не понял Прыгунов.
– Ну, вот, сами посмотрите, - показывая пальцем на изогнутые линии диаграммы, продолжал он задумчиво.
– Это соединение, явно, вторично, изначально это было свободное вещество, и что это за вещество, понять вообще очень сложно. Это сенсация, будь я проклят, если это не так! По моему мнению, оно скорей органической природы и явно является результатом наблюдаемой нами катастрофы.
– То есть, вы утверждаете, что в воздухе присутствует неизвестное вещество с биологической составляющей?
– Можно и так сказать, но оно явно уже вступило в химическую реакцию с элементами земной атмосферы и потеряло свои первоначальные свойства...
– Подождите, подождите!
– взволновано продолжил Прыгунов.
– Так оно может быть опасным?
– Рано говорить..., но теоретически могло..., - ученый сделал паузу, и добавил: - В первоначальном своем состоянии, наверное. Сейчас, как мы с вами видим, оно прореагировало с земными элементами и является не активным. Даже, я бы сказал, находится в стадии саморазрушения. Трудно говорить, но, может быть, оно вообще не было в свободном виде, а при высвобождении из кристаллического вещества твердой части ядра астероида - сразу же вступало в реакцию. В любом случае, мы это узнаем только после исследований твердых остатков космического тела, находящегося тут недалеко, - закончил он и улыбнулся, испытывая азарт исследователя-первопроходца.
Беседу двух руководителей прервал экстренный вызов по рации. Вызывал командир разведчиков, капитан Москвин.
– "Первый", "первый", ответь "Беркуту".
– "Первый" на связи, - поднеся к лицу переносную рацию, ответил майор.
– Недалеко от места тушения пожара, у здания дома культуры, обнаружены трупы трех местных жителей, у них у всех имеются признаки насильственной смерти.
– Не понял! Уточните!
– Повторяю. Нами обнаружены три трупа гражданских. Они, видимо, занимались тушением своего дома в двухстах метрах от основных пожаров. Раны нанесены, по-моему, каким-то животным.
– Оставайтесь на месте, сейчас подъеду!
– скомандовал командир и, уже обращаясь к ученому, спросил: - Не желаете поехать со мной? Посмотрим, что там такое.
Укымцев, раздав быстрые распоряжения, о продолжении исследований на базовом исследовательском пункте, взял какой-то чемоданчик, махнул рукой помощнику и залез в машину Прыгунова.
Вернувшись по полю на асфальтированную дорогу, ведущую к центру села, УАЗ-"буханка" помчался по улицам большого поселка. Минуя кафе, на небольшой площади, машина свернула влево, огибая парк с дымящимся зданием дома культуры, и направилась в юго-восточную часть населенного пункта. Здесь, на дороге, им стали попадаться местные жители. Их лица были искажены гримасами горя, а в опустошенных глазах застыла печать безысходности и отчаянья, но в тоже время, превозмогая себя, перемазанные с ног до головы в саже, измученные люди, продолжали сновать с ведрами и лопатами вокруг полыхающих пожарами домов. Здесь проходил основной фронт борьбы людей и огня. Здесь сконцентрировались взрослые, плачущие дети, заливающие огонь пожарные, включившиеся в борьбу бойцы колонны МЧС, сидящие в стороне, на кучах пожитков, старики. В конце улицы, по дуге огибающей парк, майор увидел машину химической разведки. Но приближаясь к ней, в нем, все больше нарастало чувство необъяснимой тревоги, с машиной, да и вообще здесь, все было как-то не так. Машина, оборудованная на базе военного КамАЗа, стояла на лужайке у дома, доски облицовки которого обгорели, но, видимо, благодаря усилиям жильцов, дом был спасен. Двери кабины и кунга1 большого грузовика были открыты, но что самое странное, никого из людей рядом видно не было.
Машина майор остановиться рядом, командир открыл дверь кабины и, махнув, чтобы его люди последовали за ним, двинулся в сторону КамАЗа. В нем все оставалось так, как-если бы ее только что оставили, в твердой надежде вернутся через минуту. Осмотрев кабину и кунг, прибывшие продолжили осмотр местности рядом. Вскоре, в пятнадцати метрах от машины, у угла дома, они обнаружили первое неподвижное тело погибшего человека. И это был ИХ боец из экипажа химической разведки. Как и положено, по боевому расписанию, тело бойца было облачено в комплект ОЗКа2 из прорезиненной ткани зеленого цвета и с противогазной сумкой на ремне, перекинутом через голову. Он лежал на левом боку лицом вниз, как будто кто-то сильно толкнул его в правый бок. ОЗКа на правом плече было разорвано, и из большой рваной раны на руке сочилась кровь. Подойдя ближе, Прыгунов пощупал пульс на его шее - боец был мертв. В этот момент, озираясь по сторонам, он почувствовал, как по спине пробежал холодок - уж больно странно и необычно все это выглядело. Вокруг него стояли и, также напряженно, оглядывались по сторонам его бойцы и ученые. Рука, сама собой, потянула из кобуры табельный ПМ1.