Призраки города Юрьева
Шрифт:
5
КОГДА ОДИН В ПОЛЕ - ТОЖЕ ВОИН
7-00 часов, 15 мая,
ул. Свободы, город Юрьев-Польский
Я очнулся утром от тяжелого забытья, измученный частыми ночными содроганиями от раздававшихся отовсюду: воплей, шума переворачиваемой мебели и грохота. Не отдохнувшее, затуманенное сознание не придавало сил лишая привычной бодрости. Тем не менее, преодолевая себя, я с трудом поднялся и сел на край дивана, в задумчивости произнося вслух: "Нет, так дальше продолжаться
Оставаясь на диване, я попробовал привести свои мысли в порядок: "По оценке того, что мне удалось увидеть и услышать вчера и этой ночью, в городе происходили события не предусмотренные не одним известным, по крайней мере мне, руководством по выживанию. Вроде бы - эпидемия, но что бы сами больные ловили и заражали здоровых...? И как это лечить? Да и кто это будет делать, если, почти все заражены...? Не ошибусь, если предположу, помощь властей подоспеет не скоро... Да, мне нужно предпринять какие-то меры самому, по крайней мере, пока не придет, эта самая помощь. Тогда нужно решить: что же делают пострадавшие, ожидая помощи в опасном месте...? Ну, наверное, им нужно позаботиться о создании запаса продовольствия, воды, вооружиться, да и осмотреться, чтобы подготовиться к возможному ухудшению ситуации, не помешает. Одновременно продумать, как лучше защитить себя и других выживших, если они будут".
Немного разобравшись в себе, я решил начать действовать и с этой целью, сразу же занялся инвентаризацией своего нехитрого "военного" имущества. Давно надо было, но внутренние принципы и не понимание происходящего, так и не позволили мне вмешаться в защиту людей на улице и подъезде. В ЭТОМ СЛУЧАЕ МНЕ ПРИШЛОСЬ БЫ УБИВАТЬ, А СПОСОБЕН ЛИ Я БЫЛ НА ЭТО??? Из сейфа были извлечены два имевшихся у меня охотничьих ружья. Это были: новая, двуствольная "вертикалка", ИЖ-27Е 12 калибра и старая, когда-то подаренная отцом, двуствольная "горизонталка" ИЖ-58 того же калибра. Тут же были извлечены и все, имеющиеся в наличии, боеприпасы. Патронов нашлось немного - 147 штук, но и это, по нынешним временам, было целым состоянием. Пятьдесят пять, из них, были снаряжены мелкой картечью, остальные девяносто два - дробовые, в основном, с крупной дробью, запасенные для охоты на гусей и зайцев. Мне пришлось внимательно осмотреть свое сокровище, а потом и прогнать все патроны через оправочное кольцо-прогонку, чтобы, по возможности, избежать неприятных задержек при стрельбе и перезарядке оружия. В ходе этой работы, три патрона были забракованы, так как у них имелись дефекты гильз. Их пришлось отложить в сторону и использовать, только находясь в безопасности, например, стреляя из окна. Потом проверил ружья, и только полностью убедившись в их надежности, зарядил и отставил в сторону. Кроме этого, в моем распоряжении имелись два хороших охотничьих ножа, которые никогда не бывают лишними.
Закончив с оружием, надел свой форменный камуфляж, оставшийся от командировки в СКР1. Рассовал патроны по двадцати четырем гнездам патронташа, прицепил на него охотничий нож в ножнах и прикрепил к поясу. Поверх всего застегнул разгрузочный жилет, в многочисленные карманы которого легко разместились еще двадцать запасных патронов. На ноги обул высокие военные ботинки - берцы. Для удобства, наполовину отпилил стволы старенького ИЖа, а затем, смастерил из рукава старой китайской кожанки чехол-кобуру для него. Полученное изделие, мне удалось пришить к правой спинной части разгрузочного жилета, таким образом, чтобы при необходимости можно было выхватить его правой рукой из-за спины и привести в боевую готовность за считанные секунды. Поверх разгрузки, надел старенький рюкзак из брезентовой ткани, в котором удобно разместились полулитровая бутылка с водой, моток веревки, спички и свернутая объемная спортивная сумка для будущих боевых трофеев - продуктов и других полезных вещей. На правом плече, на обычном кожаном ремне, была повешена безотказная вертикалка, заряженная картечными патронами. Экипировавшись, таким образом, и внимательно осмотрев себя в зеркало, я был удовлетворен: выглядел весьма серьезно, а двигаться и использовать оружие - удобно.
Но, прежде чем приступить к конкретным действиям, я, в надежде на новости, включил телевизор. Практически все каналы, заменила решетка цифровой настройки изображения. Щелкая пультом, мне пришлось пропустить множество каналов, прежде чем я нашел единственный функционирующий "Первый Общероссийский". Комментатор с красными, усталыми глазами и слегка выступающей, не бритой щетиной, рассказывал о беспорядках, происходящих на улицах столицы.
Блок сообщений с кадрами хроники, снятых корреспондентами на улицах города, красноречиво показали мне, что события, происходящие на улицах Юрьев-Польского, один в один, повторяются на улицах других городов России и в Москве. Сюжеты сменяли один другой. Вот улица Москвы, выход из метро, бегущие, толкающие друг друга люди, падают, поднимаются вновь, лица перекошены гримасой страха. Громкие крики обезумевших от ужаса и боли женщин, перекошенные яростью лица мужчин расталкивающих идущих впереди и пытавшихся, по спинам упавших, вырваться из толпы. Все с опаской оглядываются назад. Так продолжалось какое-то время. Но вот, на смену толпе людей, хватая отставших и опрокидывая их на асфальт, появились другие. Те, которых теперь так хорошо знаю я. ХОДЯЧИЕ. Недавно обычные люди, пораженные неизвестной инфекцией и подчиненные ее воле, они превратились в людоедов, хватающих и терзающих живых, передавая инфекцию через укусы, всем до кого им удавалось дотянуться. Камера вздрагивает, качается, и репортаж прерывается изображением мелькающих ног убегающего оператора.
Далее ролик сменил другой сюжет. Кордон военной техники из БТРов и новеньких бронемашин "Тигр". Хорошо экипированные, с автоматами, солдаты в камуфляже. Перед ними, явно стянутые специально в ряд, помятые легковые автомашины, перегородили собой улицу от дома к дому. Улица города блокирована. Внизу экрана на "бегущей строке" появилась надпись: "Москва, подступы к зданию правительства, 17-00 часов 14 мая текущего года". Солдаты время от времени прицеливаются и стреляют короткими очередями в сторону улицы. Громкоговоритель с крыши машины, стоящей чуть дальше за кордоном, непрерывно вещает: "ПРОСЬБА НЕ ПРИБЛИЖАТЬСЯ, ПРОХОД И ПРОЕЗД ЗАКРЫТ. СТРЕЛЯЕМ НА ПОРАЖЕНИЕ". С внешней стороны ряда машин видны тела не менее десятка убитых. Далее изображение переместилось и сфокусировалось на корреспонденте, берущем интервью у командира кордона:
– Скажите пожалуйста, какие задачи перед вами поставлены?
– Согласно Указу Президента, в Москве с 21-00 часов 14 мая вводится комендантский час. Сотрудники Министерства Внутренних Дел при поддержке спецподразделений ОМОН, СОБР, а также военнослужащие Министерства Обороны будут принимать меры по наведению порядка на улицах города, приоритет при этом останется за охраной зданий правительственного корпуса и органов власти на местах.
– Скажите, какова обстановка в городе? По данным наших корреспондентов, работающих в различных уголках столицы, ситуация близка к критической. Мы получаем многочисленные сообщения от жителей города, которые подвергались нападению. Кто, по-вашему, стоит за этим?
– По имеющейся у меня на этот час информации, продолжает иметь место массовое заражение людей неизвестной болезнью, в результате которой, зараженный человек перестает контролировать себя и становится агрессивным. Наше подразделение и силы правопорядка в целом, пытаются взять ситуацию под контроль, но это получается далеко не всегда. Сообщения о первых зараженных, начали поступать из мест приближенных к точкам падений обломков астероида уже к 14 часам вчерашнего дня. Сегодня к 12 часам имеются подтвержденные данные о наличии заболевших во всех крупных городах России. Как вы знаете, в первые часы катастрофы были приняты меры карантинного характера, но я вынужден признать, что они небыли эффективны, в виду малочисленности задействованных в них сил и отсутствия политического решения о применение оружия. Карантинные кордоны, были попросту смяты, они не смогли сдержать передвижение носителей инфекции...
Тд-де-де-ден
Слова офицера утонули в грохоте автоматных очередей. Стоявший в кадре, недалеко от командира, прапорщик закричал:
– К бою-ю! Всем к оружию! Быстрее! Быстрее!
Камера развернулась в сторону, куда указывала его рука. В сером туннеле улицы, в сторону импровизированной баррикады, двигались не менее пятидесяти фигур ходячих. Группа двигалась медленно и не была плотной, с большими промежутками, но было видно, что к ней постоянно присоединяются новые зараженные, выходящие из переулков. Оператор направил объектив на лицо одного из нападавших. Голова, немного наклонена на правый бок, на лице отсутствует какое-либо осмысленное выражение, оскаленные зубы, глаза навыкате, подернуты белой пеленой. Камера уходит назад - грязная одежда, вытянутые вперед руки с немного согнутыми пальцами, разорванная, ниже колена, брючина правой ноги, круглая рана на её оголенной части с уже засохшей запекшейся кровью.
К стоящим на карауле пятерым солдатам, присоединилось еще пятнадцать. Громкоговоритель продолжал повторять: "СТОЯТЬ! СТРЕЛЯЕМ НА ПОРАЖЕНИЕ!", - но это никак не меняло ситуацию, его попросту игнорировали.
– Огонь!
– скомандовал офицер.
И вслед за оглушительным грохотом выстрелов из десятка автоматов, сам тоже открыл огонь из пистолета.
Картинка на экране телевизора начинает мелькать и качаться - это оператор, не выключая камеру, взобрался на крышу автобусной остановки. Отсюда все происходящее было видно еще лучше. Одиночные и выпущенные очередями пули, попадали в тела инфицированных, пробивали их насквозь, в некоторых случаях вырывая из их спин целые куски и отрывая части конечностей. Ходячие спотыкались и падали, опрокидывались назад и снова падали, но почти всегда поднимались и шли дальше. С началом стрельбы, их количество быстро начало прибывать: шум и запах крови, видимо, привлекали внимание монстров и они, словно стая акул, стремились к своей добыче. Первые ряды нападающих приблизились к баррикаде из машин и остановились. Несколько секунд, казалось, они не знают: "что делать", потеряв при этом с десяток убитых собратьев. Но затем, они вдруг стали карабкаться на капоты машин, становясь на них коленями и поочередно перебираясь через них, спрыгивали с другой стороны. Тем временем, задние ряды пополнялись новыми нескончаемыми потоками зараженных, образуя жуткую движущуюся массу, уплотняющуюся у преграды из машин. Офицер непрерывно стрелял в наступающих врагов, пятясь назад. Вот, его пули, попали в голову и грудь одному из преодолевших баррикаду из машин, заставляя его тело дергаться от попаданий, после чего тот опустился на колени и безвольно упал лицом вниз. Но вдруг офицер, выхваченный камерой оператора крупным планом, завалился назад и упал, не в силах что-либо предпринять против захвата нескольких рук, подошедших сзади мертвецов. Камера, повернулась, показывая тыл цепи военных, и телезрителям предстала страшная картина. Десятки ходячих, неведомо как, прорвавшихся в тыл военных, начали хватать солдат за плечи, валить на асфальт и рвать на части. Картину кровавой расправы прервал вопль оператора, упавшего с поваленной остановки. Камера ударилась об стену дома, и картинка погасла.