Призраки на холме

Elizabeth Hand

A Haunting on the Hill

Большинство домов спят, и почти все они видят сны: о пожарах

и празднествах, рождениях и просевших полах; о детских шагах и нуждающихся в починке половицах о захворавших питомцах и облупившейся краске, поминках и свадьбах и окнах, которые уже не защищают от дождя и снега, а втайне приветствуют их, когда дома никого нет, чтобы это заметить.

Хилл-хаус не спит и не видит снов. Притаившись в глубине заросших лужаек и мрачных лесов, под длинной тенью гор и древних дубов, Хилл-хаус наблюдает. Хилл-хаус ждет.

Я вышла из арендованного дома как раз в тот момент, когда солнце выглянуло из-за близлежащих гор и позолотило своим светом широкую ленту реки, огибавшей городок. Ниса по-прежнему лежала в кровати, свернувшись клубочком и глубоко дыша. Темные кудряшки прилипли к щеке. Я смахнула их, но она даже не пошевелилась. Ниса спала, как ребенок. В отличие от меня, ее никогда не мучили ночные кошмары или бессонница. Она проснется не раньше, чем через час-два. А может, и позже. Скорее всего.

Я поцеловала ее в щеку, вдохнув запах духов с ароматом фиалки и фрезии вперемешку с моим импортным «Jasmin et Tabac», одним из немногих роскошеств, что я себе позволяла, и провела рукой по ее голому плечу. Хотелось снова улечься рядом с ней в постель, но одновременно я испытывала странное беспокойство, навязчивое ощущение, что мне необходимо быть в каком-то месте. На самом же деле нет – мы здесь никого не знали, кроме Терезы и Джорджио, а оба они сейчас работали в своем доме с видом на реку.

Я поцеловала Нису еще раз: если она проснется, я сочту это знаком и останусь дома. Но она не проснулась.

На клочке бумаги я нацарапала ей записку. Ниса часто забывала отключить уведомления, и, если ее разбудит мое сообщение, она будет ворчать все утро.

«Покатаюсь по городу, куплю что-нибудь на завтрак. Люблю тебя».

Я быстро оделась, подгоняемая необъяснимым предвкушением каких-то событий. Возможно, причина была в том, что после довольно долгого перерыва мы наконец выбрались из Нью-Йорка и оказались в новом месте.

Прошлой ночью мы распили дома бутылку шампанского, а за этим последовали пиво и праздничные шоты виски «Джура» двенадцатилетней выдержки в баре, который Тереза порекомендовала как лучший в этой части штата. Снять тут дом тоже посоветовала Тереза. Они с мужем, Джорджио, много лет назад купили здесь загородный дом, но во время пандемии оставили квартиру в Квинсе и перебрались сюда насовсем. С тех пор они убеждали нас с Нисой и других своих городских друзей поступить так же.

– Честное слово, Холс, тебе понравится, – уговаривала меня Тереза прошлой ночью. – Давно надо было это сделать, ты ведь понимаешь, да?

– Ну да, – огрызнулась Ниса. Она считала, что Тереза и Джорджио сходят с ума от скуки; скорее всего, так и было. Они приезжали в город как минимум раз или два в месяц и останавливались у друзей, потому что краткосрочная аренда слишком подорожала даже для них, а собственную красивую квартиру с двумя спальнями в Саннисайде они сдавали. – А мне

нужен был отец, который оставил бы мне миллион долларов, разбившись на сверхлегком самолете в Торри-пайнс. Почему я об этом не подумала?

Ниса хлопнула себя по лбу. Тереза с сожалением улыбнулась, жестом изобразила «туше» и заказала нам всем еще один раунд. Они с отцом давно не виделись. Наследство свалилось на нее неожиданно, и ей нравилось щедро делиться полученным даром.

Однако Тереза дело говорила. Здесь и правда очень красиво. Долгая, петляющая вдоль реки дорога, городские просторы, уступившие место сначала зажиточным загородным кварталам с яблоневыми садами, с пастбищами, превращенными в солнечные фермы, и складами, а затем и беспорядочным, еще не благоустроенным речным городишкам, изуродованным пустыми участками под застройку и десятилетиями нищеты. Нам с Нисой часто попадались объявления «Выставлено на продажу владельцем» перед заброшенными домами, годными разве что на снос. Да еще придется восстанавливать почву, отравленную издержками земледелия и отходами заводов, уже полвека как закрытых.

Но через несколько часов долгий путь вознаградил нас очаровательными деревеньками вроде этой. Городки, давно захваченные так называемыми художниками и ремесленниками, а на самом деле просто людьми достаточно состоятельными, чтобы бежать из города и называть себя, как им заблагорассудится. Крафтовые пивовары, текстильные дизайнеры, художники, занимающиеся росписью по стеклу и специализирующиеся на кальянах и чайничках для промывки носа на заказ. Хиропрактики для собак. Каменщики, готовые снести старинный камин из плитняка, присвоить номер каждому камешку, а затем по кусочкам воспроизвести его в соседней комнате. Люди, перегонявшие раритетный алкоголь из эхинацеи и окопника или готовившие сироп из иголок белой сосны, сплетавшие замысловатые кольца и броши из волос заказчика и бравшие за это больше, чем я как учитель зарабатывала за месяц. За очень удачный месяц.

Я старалась не думать об этом, аккуратно проезжая на своей «камри» по Мэйн-стрит, вытянув шею, чтобы посмотреть, не открылось ли уже кафе. Вчера мы с Нисой разговорились с его владельцем – он тоже из Квинса. Приехал сюда всего полгода назад, но утверждает, что каждое утро, когда приходит отпереть дверь, перед кафе уже выстраивается очередь.

Видимо, он все еще работал в городском режиме: на часах шесть утра, а кафе закрыто. Но парковку с потрескавшимся асфальтом возле «Чашки и блюдца» – забегаловки на окраине города – заполонили пикапы и фургоны. Я остановила машину рядом с фурой и зашла внутрь, миновав трех мужиков, болтавших у двери.

– Утречка, – сказал один из них.

Он перехватил мой взгляд и так долго смотрел на меня, что я вынуждена была улыбнуться, хотя он в ответ этого не сделал.

Я взяла кофе с собой, добавив в него смесь молока и сливок в равных пропорциях, и покосилась на выставленные на прилавке пончики, но решила взять круассаны в кафе по пути домой. Вдвое дороже, но Ниса не любила пончики. А жаль – эти были домашние, настоящие, жаренные в лярде.

Я вернулась в машину и просидела несколько минут, попивая кофе и раздумывая, куда направить свою нервную энергию. Возвращаться и будить Нису без латте с круассанами не хотелось. Но в последние несколько дней мы прочесали уже всю деревню. Я вспомнила, что Тереза и Джорджио рекомендовали нам множество богатых окрестных городков.