Призраки по контракту
Шрифт:
— И часто заскакивают?
— Заглядывают. Когда груз везут, и просто так…
— Чего за груз-то? — небрежно поинтересовался один из гостей.
Лоточник осекся:
— Вы не слышали, я не говорил. Так о чем это я? Ах, да: не скупятся, люди доброжелательные… — хозяин погрустнел еще больше. — Не обманул тот человек, который посоветовал сюда перебраться. В Морском поцелуе, знаете ли, конкурентов много… А тут — не бог весть что, но хоть что-то, — совсем упавшим голосом закончил он свой рассказ.
— Драконов не боитесь?
— Теперь
— Вы последнего едите. Нет-нет, ни в коем случае не рекламный трюк. Честно скажу: этого ящера никто не убивал, сам помер, заболел чем-то. Но мясо хорошее, не пугайтесь. Если я тут помыслю работать недобросовестно, со мной знаете, что сделают… В общем, нет больше драконов в Камелоте. Одно время много было, а сейчас… все течет, меняется, переводится и вымирает.
20
Гамбургеры (прим. авт.).
Надо сказать, и сам хозяин, не смотря на весь свой оптимизм, выглядел почти вымершим, хотя и с хорошим мясом — совсем как больной неизвестно чем дракон.
— Рэкет не беспокоит? — поинтересовался длинноволосый паломник и небрежно сам себе ответил:
— Хотя… какой здесь рэкет.
— О чем вы? — перепугался Сатана. — Ни в коем случае. Я регулярно плачу крыше из числа постоянных клиентов, так что — никаких разбойных наездов, ничего такого.
— В Камелоте и впрямь есть разбойники? — с сомнением хмыкнул короткошерстный паломник.
— А как же. Их периодически ловят и вешают. Ниже по ущелью — целая шеренга виселиц… Сам я, правда, не видел. Не был там. Видите ли, я — один, нагрузка большая, путешествовать некогда. Мясо, овощи и прочее мне привозят снизу мои же клиенты. Дороговато получается, но что делать.
— Брат Валери, вы заметили шеренгу виселиц ниже по ущелью? — обернулся один пилигрим к другому.
— Тогда — не заметил. Сейчас, может, и появились, — пожал плечами второй. — Все течет, меняется. Драконы вымирают, лавки строятся. Разбойники возникают из ничего и тут же вешаются. Мы в стране чудес, брат Серхио.
Меж тем следующее чудо не замедлило объявиться в поле зрения (за окнами павильона, то бишь) еще до того, как были доедены гамбургеры. Самое настоящее чудо — вездеход-змея, последняя модель. Та, которая практически бесшумная, со встроенными антигравами и еще целой кучей погремушек (если верить рекламе).
— Что-то они припозднились, — заметил хозяин, глядя в окно на внутренности, посыпавшиеся из змеиного чрева. — Я уж думал, сегодня не поедут.
Внутренностей у «змеи» было не меньше десятка. Одеты в ничем не примечательную федеральную одежду. У каждого на поясе излучатель. А уж стреляют эти господа, едрена матерь, точно получше нашего…
Брат Серхио резко обернулся
— Сэр, если у вас в заведении найдется место, где можно спрятать двух мирных паломников, мирные паломники в долгу не останутся. Вы ведь хотите вернуться в Федерацию? — быстро проговорил он, в упор глядя на лавочника. Все фишки на кон, пан или пропал.
Сэр фастфудер размышлял всего секунду:
— За мной.
Следуя за хозяином, пилигримы нырнули в заднюю дверь павильона. Кладовка, потом еще какое-то помещение. Дверь захлопнулась, странники остались в кромешной тьме. В ноздри ударил тошнотворный запах.
— Холод, блин, собачий, — подал голос брат Серхио.
— И липкое тут чего-то, — отозвался брат Валери.
— Судя по вонище, мясо. У тебя фонарик далеко?
Луч пробежал по стене и выхватил из мрака висящие на крюках туши — не то овечьи, не то телячьи. Во всяком случае, не драконьи — судя по форме и размерам. И не человеческие, слава богу. Брат Валери вдруг потерял равновесие и впечатался физиономией в одну из них.
— …! — воскликнул он, осветил фонарем пол под ногами и остервенело прошипел:
— Крыса, блин! Мерзкая дохлая земная крыса!
— Тихо, ты! — цыкнул на него Сергей, и успокаивающим шепотом добавил:
— Не парься, она мороженая.
— Она не родилась мороженой! Одно из двух: либо заползла сюда еще живая, либо этот жулик запасает их на мясо, вместо драконов! — возмущенно ответил Валера, но голос все-таки понизил.
— Как ты невежливо о нашем спасителе. Можно подумать, в московских забегаловках на мясо запасают чего-то другое.
— О спасителе?! А если он провокатор? Я офигеваю с твоей привычки играть на грани фола! Только не парь мне мозги про свою охренительную интуицию, благодаря которой мы опять, как всегда, в жопе!
— Причем здесь интуиция? Мужику жизнь не в кайф, это видно невооруженным глазом.
— А все, кому не в кайф, автоматически становятся нашими союзниками? Вы, брат мой, этот закон сами открыли? С чего ты вообще взял, что у него нет федерального удостоверения?
— Если есть, хрен ли он тут делает?.. Между прочим, вы, брат Параноик, сэра Вильгельма тоже считали провокатором, а он нам потом жизнь спас!
— Зато вы, брат Авось-кривая-вывезет, потащились за мсье Анри, который оказался копом!
— Но он ведь привел нас к Адским вратам, не? Не будем о копах, тебе классовая ненависть взор застит, последнюю объективность теряешь!
— У, ё!..
Эта реплика относилась уже не к провокаторам и не к напарнику (на которого Лерыч, попятившись, чуть не рухнул). Из темного угла холодильника блеснул огромный глаз, отчасти прикрытый таким же огромным веком.
— Мама родная… — севшим голосом пробормотал Сергей.
Лерыч расфокусировал луч до упора. Угол комнаты, из которого глядело чудовищное око, осветился тусклым светом. Весь этот угол — а точнее, четверть холодильника — занимала голова исполинской рептилии.