Призраки проshлого
Шрифт:
– А вы права не имеете, - вдруг вспыхнула девушка. Обиделась. – Мой начальник, майор Леда.
– Твой начальник временно не доступен, так что сейчас я командую.
– На каких это правах?
– На правах старшего по званию и по должности. Так что хватит препираться, и пошли уже.
Девушка попыхтела немного, упрямо посверкала глазами, но спорить больше не решилась. Не хотелось бы ей вызвать недовольство, а тем более гнев Тени самого повелителя. Когда же они вышли из кабинета майора, и Эва увидела, что натворила, все мятежные мысли
Эва была еще совсем юной и неискушенной мужским вниманием, но интереса в его глазах не заметить было сложно. Правда она не была уверена, что это мужской интерес, а не профессиональный, еще меньше была уверена в том, чего ей хочется больше, мужского или профессионального. Он безусловно был опасен, как тысяча демонов, но с ним почему-то было спокойно. Эва была совершенно уверена, что пока он рядом, с ней ничего плохого не случится. А в ее не очень радостной жизни такое чувство возникало не часто.
Они почему-то перенеслись не к дому, в котором юная дэйва снимала угол, а к началу улицы. А ведь она точно называла координаты и не могла ошибиться. Дэйв молчал, задумчиво хмурился, шел и молчал. В какой-то момент ей даже показалось, что он и не помнит, о ней, но оступилась, а он мгновенно среагировал и поддержал, и почему-то из рук не выпустил. Так они и стояли посреди улицы, глядя друг другу в глаза. Они у него были такими же темными, как у всех дэйвов, но она видела в них не только тьму, но и маленькие серебряные искорки в глубине.
«Серебряный, значит», - почему-то подумалось ей, прежде чем он наклонился и коснулся ее губ своими твердыми, сухими губами. И страха никакого она не почувствовала. А ведь ее и раньше пытались целовать, но Эва всегда и неизменно чувствовала страх и ужас, а с ним нет. С ним ей было тепло, хорошо и волнительно. Очень волнительно.
– Прости, не знаю, почему я это сделал, - сокрушенно прошептал он, прервав свой мимолетный поцелуй. А ей вдруг так горько стало, обидно, а еще стыдно очень. Это до чего же надо было опуститься, чтобы целоваться посреди улицы с незнакомым мужчиной? – Пойдем, поздно уже.
Он взял ее за руку и потащил вперед, ругая себя на все лады. Вот тебе и искушенный ловелас, а повел себя, как несмышленый мальчишка, который впервые пригласил понравившуюся девушку на свидание. Да и понравилась ли она ему? Ну, миленькая, симпатичная, молоденькая. И какая-то уж слишком беззащитная. Чуть тронешь и причинишь боль. Страшно с ней.
Он решил довести девушку до дома, сбыть в руки хозяйки, или кого там еще, и распрощаться. Желательно навсегда. И ему не помешала бы сегодня женщина, любая. Лишь бы только избавиться от этого странного, необъяснимого чувства, что она в нем вызвала. «Неудобство» - именно так он себе его обрисовал.
* * *
В доме, где жила девушка, было как-то пусто и безлюдно. Да и, судя по виду, никакой хозяйки здесь и в помине не было.
– Что-то я не понял… Ты здесь живешь? – брезгливо фыркнул он, переводя взгляд с обшарпанных стен и выцветших обоев, на не менее обшарпанную и пыльную мебель. А когда одна из многочисленных дверей в коридоре открылась, и оттуда выпал пьяный дэйв, тискающий не менее пьяную девицу полукровку, явно не самого приличного нрава, он начал медленно звереть. Настроение и так было паршивым, а тут еще лицезреть такое на ночь глядя.
– Это что за притон? – обманчиво спокойно спросил Эвен, обращаясь к застывшей девушке. Судя по ее взгляду, подобные зрелища были для нее привычны. А пьяный дэйв обиделся, развернулся, глянул нетрезвым взглядом, оперся о стену, для устойчивости и решил поскандалить.
– Эй, мужик, тебе чего-то не нравится? Ну да, не хоромы, и девка не особо свежая… Твоя-то посвежее будет. Дэйвочка. Слышь, красотка, сколько берешь? Может, когда ты с этим закончишь, со мной по…
Дэйв не договорил. Эвен схватил его за горло, без усилий втолкнул в комнату и бросил на пол. Девица позади завизжала, Эва побелела, а из дверей, как из щелей тараканы, посыпались постояльцы, разной степени трезвости и адекватности. Те, что поадекватнее были, быстро смекнули, что лучше не лезть и поспешили закрыть двери, а тем, кто решил вмешаться, не повезло. Очень не повезло.
Когда Дэйв закончил складывать штабелями неадекватных дэйвов и полукровок мужского пола, и отбиваться от навязчивого внимания женского, он схватил Эву за руку, втолкнул в почему-то открытую дверь ее комнаты, захлопнул, отсекая их обоих от мира, и так на нее глянул, что ругаться, сердиться, и вообще говорить перехотелось. Сейчас перед ней был не просто дэйв, а истинная Тень повелителя Илларии. И эта Тень была очень зла.
– Какого демона ты делаешь в этом притоне? У стержня Рябиновых ласточек вообще мозгов что ли нет? И куда смотрит твоя семья?
– Они не знают, что я здесь живу, - пристыжено пискнула девушка.
– Почему? – последовал резонный вопрос.
– Я… я… я отказалась выходить замуж, и поступила в «коготь дракона», чем навлекла на них позор.
– И они тебя выгнали?
– Я сама ушла, - вскинулась дэйва, а в глазах стояли слезы, что заставило гнев Эвена заметно поутихнуть.
– Понятно. А Леде почему о трудностях не сказала? Хотя нет, не отвечай. Гордость не позволила.
– Она – мой начальник, а не мать.
– Дура, - плюнул Эвен, чем снова обидел. Больно сделал, и даже не заметил. – Ладно. Собирайся.
– Я никуда с вами не пойду, - вдруг заупрямилась девушка, а он так на нее глянул, что страшно стало. С этого станется и силу применить, и уложить ее так же, как только что он укладывал всех этих мужчин. Некоторые из них были полукровками, которые априори сильнее дэйвов. А он их с одного удара вырубил, и даже магии не потребовалось. Страшный, страшный дэйв, но почему-то она знала, что он никогда не причинит ей вреда. Скрутит, обзовет, под замок посадит - это да, но руку не поднимет. Видела она тех, кто любил слабых бить, видела гниль в их глазах. А в его глазах только темное мерцание серебра, и сила мужская, от которой в дрожь и холод бросает. Таким не нужно утверждаться за счет слабых, они самоутверждаются в действиях, в ратных делах, в подвигах. Таким был когда-то ее отец, таким же ей виделся этот загадочный мужчина, который, не дождавшись от нее реакции, начал сам собирать ее вещи. Эва очнулась от своих странных размышлений и бросилась помогать, почти не соображая, зачем и почему она все это делает, и куда это все ее в итоге приведет.