Призраки прошлого
Шрифт:
А ведь симпатичный у Аарона сын: крепкий, мужественный, отважный. Настоящий воин. Нет, в гарнизоне она повидала всяких, но не один не смог произвести столь яркого впечатления. Его физической форме можно позавидовать. А каким окажется характер? Все красавцы обычно самовлюбленные и высокомерные. Кай тоже симпатичный, но совершенно другой. Точно младше. И щетина на лице не выросла. Интересно, он гордится тем, что сын самого императора? Или стесняется данного факта? Того, что дерр Истерроса не признал его официально. Почему? Хорошо, что важный гость уехал в Астру. Не заставил ее и мать знакомиться, смиренно целовать руки и ноги. Лейя слышала, что в прежние времена
— Лейя? Не идешь спать, — низкий голос с хрипотцой. Вернулся!
Одной оставаться ужасно не хотелось. Полчаса назад умирала от бессилия, но теперь неожиданно ощутила себя бодрой и смелой.
— Рано мне спать.
— Тогда пошли к замку, там костер и мясо на решетке. Согласна?
Луна спряталась за маленькую тучку, в черном небе рассыпались мириады звезд. Отказаться от желания продлить вечер в его компании?
— Да.
— Сходи, предупреди мать, а я подожду, — спокойно сказал он.
— Хорошо.
С уговором «не долго» Алира отпустила дочь, но та вернулась только к полуночи: счастливая, довольная и сытая. Рухнув, забылась мертвецким сном. Мать давала больше свободы и часто покрывала ее шалости в отличие от строгого отца.
С рассветом Кайлеб уехал даже не попрощавшись — обиделся. Пропал, к облегчению девушки. Вместо него теперь новый посыльный доставлял съестные припасы и почту. Тот месяц Лейя со своим новым другом провели вместе, за исключением тех периодов, когда император возвращался в Сноуфорст. А потом он снова покидал крепость, и девушка тайно ликовала, что сын не уехал с отцом, а остался в замке.
Начались совместные прогулки вдоль побережья, посиделки у костра, несколько обедов в доме коменданта, подъем на башню и бесконечные разговоры. Общались на самые общие темы, Бран избегал говорить об отце. В свои семнадцать он был довольно замкнут, но держался естественно, не заигрывал и не пытался понравится. Не смеялся и вообще редко улыбался, без кривлянья, пошлости и искажающего реальность хвастовства, что выделяло его среди ровесников. Такая серьезность нравилась ей, внушала доверие. Лучшие черты Кристофера Сойлера слились в одном человеке, Лейя присматривалась и упорно искала в нем недостатки, но… их не было.
В тот день они решили отправиться на конную прогулку по окрестностям. Впервые за ворота замка ее пустили без стража — надзирателя. Мать доверяла бастарду.
По мере удаления с мыса вглубь материка равнинный, песчано — глинистый покров тундры постепенно сменялся зоной хвойного леса. На обочине пустынной дороги начиналась зубчатая стена темных, высоких елей. Замок исчез холмами, погода портилась.
— Далековато заехали. Сколько еще до деревни с храмом Многоликого? — поинтересовался о'Майли оглядываясь вокруг.
— Деревня сразу за лесом, — указав на запад, сказала девушка. — До нее минут пятнадцать быстрой рысью вон по той тропе.
— Не успеем, — ответил юноша. — Придется мокнуть под дождем, либо срочно искать укрытие.
— Тут есть сторожка, давай свернем, если хочешь.
Молодой
Миновав подлесок, примерно в ста ярдах от главной дороги, показался махонький, покосившийся домик с навесом. Давно заброшенный с заколоченными оконцами, он выглядел печально, но обещал убежище на короткий промежуток времени. Просто переждать дождь. Дорожка заросла колючим кустарником и им пришлось спешиться.
— Будем стоять под укрытием? — спросила Лейя, отряхивая с рук капли дождя. Лошади, привязанные к с виду крепкой вертикальной балке, вели себя спокойно, не паниковали.
— Предлагаю войти внутрь, — ответил спутник.
На удивление крыша оказалась целой, но само помещение темным и тесным, пропахшим мокрой древесиной и плесенью, местами поросшее мхом. Под ногами сор из смеси старых листьев и еловой хвои. Обстановка самая простая — лавка и накренившийся от времени стол под слоем грязи и пыли.
Бран достал платок и смахнул труху со скамейки. Лейя присела. Какое — то время молчали, внимая шуму дождя. Осматривая стены, он произнес.
— Послезавтра мы покидаем Север и возвращаемся в Таласс.
Да. Времени осталось катастрофически мало. Ты уедешь, а я останусь на мысе с разбитым сердцем до скончания времен. Вот обязательно было делать акцент на грустном? Зачем? Зачем он это сказал?
— Я знаю, — заметно приуныв, ответила девушка. Бран присел совсем рядом.
Смущенный взор неопытной скромницы, почти пугливо скользнул по завораживающе — притягательному лицу, напротив. Ее сердечко замирало от томного предвосхищения, страшась инициативы и собственной слабости.
Зеленые глаза с осколками янтаря изучали ее эмоции, плавно прощупывая почву и выдавая отсутствие полной уверенности в ответной реакции девушки.
«Да…»
Словно почуяв ее посыл, мощная ладонь ласковым давлением медленно накрыла разгоряченную щечку. Ее глаза распахнулись чуть шире, ресницы дрогнули. Головокружительный момент так близок, что оплавленный рассудок вот — вот даст трещину и разлетится на тысячи осколков.
«Да, Бранндон. Да…»
Поцелуй — ценный и нереально щедрый дар роскошных мужских губ. Изящных, идеально припухлых, самых желанных. Мягкое касание. Дразнящая приманка, воплощение робкой девичьей фантазии. Захмелевшая и безоружная она позволила ему случиться.
«Да!»
Разве можно противиться соблазну?
Лейя обомлела, впервые ощущая кроющую волну вожделения. Как сладко в тисках ладоней доверчиво впустить мужской язык в свой рот, почувствовать ответные судороги и плавное скольжение, теряя голову от вкуса и аромата желанного до дрожи человека. Поцелуй углубился, извиваясь танцевал точечной лаской и резкими толчками. Мужская сила утверждала себя. Отвоевывала пространство, ставя метку, клеймо — отпечаток собственного присутствия на ее теле. Балансируя на острых гранях между здравым рассудком и окончательной потерей себя она не смогла подавить всхлип — вздох. Дрожащими пальчиками робко коснулась плечей молодого воина, желая растянуть удовольствие, пытаясь отсрочить разрыв этой умопомрачительной связи.