Призраки прошлого
Шрифт:
– А чем конкретно Григорий угрожал? – поинтересовался я.
– Грил, что вы, мол, воспользовались моими обстоятельствами тяжёлыми и втянули в грязное дело, – важно изрёк Виссарион Германович.
Перед глазами всплыла сцена в кафе, когда Розенштейн громогласно отчитывал Лифшица за то, что тот никак не может найти Северцева. Если они оба прекрасно знали, что Григорий мёртв, для чего разыгрывать представление на публику? Но тогда при чем тут моё видение, в котором Лифшиц не присутствовал? Но кто сказал, что я должен верить тому, что мне привиделось?
– Ну вот, все готово, – мягко проведя по моим
В костюмерной я переоделся в жалкий потрёпанный костюм, и с досадой решил, что под конец съёмок у группы стало плохо с финансами. Но попав на съёмочную площадку, я потерял дар речи от великолепия обстановки, живо воскресавшей в памяти дворцовые залы. Просторное помещение, сплошь заставленное старинной мебелью. Обтянутые золотистым шёлком, украшенные резными финтифлюшками диваны со спинками в виде тетивы лука. Кушетки, кресла, стулья с гнутыми ножками, с потолка свисали аж четыре хрустальных люстры на бронзовом основании, похожие на орхидеи.
Высоченные арочные окна, задрапированные плюшевыми портьерами с ламбрекенами. На второй этаж вела широкая, винтовая лестница с ажурными, чугунными перилами и ступеньками из белоснежного мрамора. Потолок из брусков отполированного красного дерева. У стены я заметил рельсы с камерой, за которой суетился Кирилл с помощниками. Посреди всего этой роскоши я ощущал себя чрезвычайно дискомфортно в замызганном костюмчике.
На диване вальяжно развалился Мельгунов, всем видом показывая, как ему все смертельно наскучило. Он смерил меня брезгливым взглядом и вновь углубился в философские размышления.
– А, Олег. Сегодня твои мучения закончатся, сможешь домой отчалить. Только не расслабляйся. Чтобы все оперативно, – послышался голос Верхоланцева. – Пока эта жидовская морда не примчалась, – горячо дыша мне в ухо, заговорщицки прошептал он, и добавил громче: – Читай сценарий, и начнём.
Я выхватил из рук мгновенно подбежавшей Лили сценарий, полистал и с досадой осознал, что Непогода опять изменил текст. Впрочем, мой затрапезный костюмчик оказался более чем к месту. Я так увлёкся прочтением, что не заметил, как кто-то нежно обнял меня сзади и только по окутавшему, словно лёгкое облако, дурманящему аромату духов, длинным, нервным пальцам понял, что это Милана. Раньше она не показывала так откровенно свои чувства. Я быстро обернулся, прижал её руку к губам. Она приникла ко мне и шепнула на ухо такое, из-за чего меня бросило в жар.
– Правда? – не веря своим ушам, переспросил я, вглядываясь в её искрящиеся от радости глаза.
– Правда-правда! Только это наш секрет. Пока, – предупредила она меня, прижав пальчик к моим губам и лукаво улыбнулась.
– Так-так, начинаем работать, – громогласно возвестил Верхоланцев, хлопая в ладоши.
Милана чмокнула меня в щёку и выбежала из комнаты. Я взглянул на Верхоланцева, но он даже ухом не повёл, встал у двери и взглянул на Мельгунова, который по-прежнему изображал из барина на отдыхе.
– А где Давид Григорьевич? – вдруг поинтересовался Мельгунов.
– Он сильно занят, будет позднее, – объяснил, хитро улыбнувшись в усы, Верхоланцев. – Пока без него начнём.
Мельгунов скривился, но не стал протестовать.
– Ну и что ты хочешь от меня,
– Пришёл узнать, когда ты вернёшь деньги, за клуб, – заискивающим тоном пробормотал я.
– Стоп-стоп! – прервал нас Верхоланцев. – Олег, ты не должен пресмыкаться. Ты беден, но чувство собственного достоинства не потерял. Давай ещё раз.
Я повторил реплику. Мельгунов, бросив снисходительный взгляд, лениво поинтересовался:
– Какие ещё деньги?
– Мы заключили сделку. Через год ты обещал вернуть мне долг. Я ждал больше года. Ты очень богат теперь, Винченто. Для тебя эти деньги – ничто. А мне они нужны.
– Ну да, – скривившись, проворчал Мельгунов. – После того, как твой покровитель оказался в тюрьме, дела идут плохо. А, Франко? Но я ничем не могу тебе помочь.
– Как это? – я удивлённо поднял бровь.
Мельгунов взял со столика изящную бутылку, плеснул в бокал, элегантно придерживая в ладонях, спокойно ответил:
– Очень просто. Я не собираюсь ничего возвращать. С какой стати? Но если ты хочешь, можешь забрать себе клуб обратно.
– Обратно?! Ты прекрасно знаешь, что две недели назад он сгорел дотла! Ты собираешься вместо моих денег вернуть пепелище?!
– Какие деньги, Франко? Ворованные? Я свои честно зарабатываю. Почему я должен отдавать честно заработанные деньги? А? Если ты не доволен этим, можешь прислать ко мне своих адвокатов. Подать в суд.
Мельгунов наслаждался своей ролью – его глаза, обычно тусклые и мёртвые, сейчас горели, как газовые горелки, зажжённые от адского пламени. Он получил официальную возможность унижать меня при всех и проделывал это с громадным удовольствием. Я не мог понять, почему он не поворачивается ко мне и не смотрит в лицо. Лишь через пару минут осознал, Мельгунов сидит так, чтобы постоянно быть в объективе камеры анфас. Мысленно я усмехнулся, мегазвезда очень ревностно относился к тому, как он будет выглядеть на экране – его снимали всегда с самого выгодного ракурса и часто на среднем или крупном плане. А я стоял к камере боком или спиной.
– Замечательное предложение, – язвительно проронил я. – Представляю заголовки газет: «Мировая знаменитость против гангстера». Предсказать результат подобного судилища несложно. Для этого не надо быть ясновидящим.
– Ну, вот видишь, Франко, ты совершенно напрасно пришёл ко мне, – произнёс Мельгунов.
– Стоп! – прервал нас Верхоланцев. – Ещё раз. Олег, постарайся быть более убедительным. Для тебя это вопрос жизни и смерти. Понял? Давай.
Мельгунов вздохнул и демонстративно откинулся на спинку дивана, чтобы все доподлинно осознали, как ему невыносимо тяжко работать с дилетантом. Нам пришлось повторить наш диалог пару раз, прежде чем главреж произнёс:
– Ладно, перерыв и будем снимать.
Мельгунов удивительно резво вскочил с дивана и, приблизившись ко мне, прошипел прямо в лицо:
– Ты помнишь о нашем уговоре?
– Помню, конечно, – спокойно ответил я.
– Ну, так, когда ты это сделаешь? Времени осталось совсем мало. Или Милана тебе не дорога?
Каков мерзавец? Не терпится ему рассчитаться с главрежем.
– Дорогой Игорь Евгеньевич, всё будет так, как мы договорились, – я сделал вид, что снимаю пылинку с его плеча.