Призраки(Рассказы)
Шрифт:
Едва она произнесла эти слова, из глубины донесся слабый всплеск, и второй раз за вечер она спрыгнула с кромки колодца с тревожным вскриком.
— А сейчас что? — спросил Бенсон со страхом в голосе. Он стоял рядом и глядел на колодец, словно ожидая, когда же оттуда появится то, что ее испугало.
— О, мой браслет! — горестно воскликнула она. — Браслет моей бедной матушки. Я уронила его в колодец.
— Твой браслет, — повторил Бенсон монотонно. — Твой браслет! С бриллиантами?
— Он принадлежал моей матери, — снова сказала Олив. — Но мы его, конечно же, достанем. Нужно осушить колодец.
— Твой браслет! — тупо повторил Бенсон.
— Джим! — позвала девушка с испугом в голосе. — Джим, милый, да что с тобой?
Ибо возлюбленный глядел на нее с ужасом. Лунный свет, хоть и озарял искаженные черты, не был единственной причиной бледности его лица, и она отшатнулась в страхе к самому краю колодца. Он заметил, что она испугалась, и, с огромным усилием вернув самообладание, взял ее за руку.
— Бедняжка, — пробормотал он, — ты перепугала меня. Я не смотрел на тебя, когда ты закричала, и я подумал, что ты выскальзываешь из моих объятий и падаешь вниз… вниз…
Голос его дрогнул, и девушка порывисто обняла Бенсона.
— Ну, ладно, ладно, — произнес он с нежностью. — Не плачь, не надо.
— Завтра, — пообещала Олив, смеясь сквозь слезы, — мы принесем сюда леску с крючком и выудим его. Это будет новый вид спорта.
— Нет, испробуем другой способ, — сказал Бенсон. — Но ты получишь свой браслет.
— Каким образом? — спросила девушка.
— Увидишь, — ответил Бенсон. — Он вернется к тебе самое позднее завтра утром. А пока пообещай мне, что никому не скажешь о своей потере. Обещай.
— Обещаю, — сказала Олив удивленно. — Но почему нет?
— Во-первых, браслет очень дорогой, а еще… Но причин много. К тому же, это моя обязанность — достать его для тебя.
— Ты не собираешься прыгнуть в колодец за ним? — лукаво спросила она. — Послушай…
Она наклонилась, подобрала камешек и бросила его вниз.
— Представь, что очутился там, где он сейчас, — произнесла она, глядя в черноту, — представь, что плаваешь кругами, как мышь, тонущая в кадке, цепляясь за склизкие стены, вода проникает в рот, а ты смотришь вверх, на маленький клочок неба над головой.
— Пойдем-ка лучше, — очень тихо предложил Бенсон. — У тебя появился вкус ко всяким отвратительным ужасам.
Девушка повернулась к нему, взяла под руку, и они медленно пошли к дому; миссис Бенсон сидела на веранде и поднялась, чтобы встретить их.
— Не стоило тебе с ней так долго задерживаться на улице, — проворчала она. — Где вы были?
— Сидели у колодца, — ответила Олив с улыбкой. — Обсуждали наши планы на будущее.
— Не нравится мне это место, — с чувством заявила миссис Бенсон. — Мне кажется, нужно его засыпать, Джим.
— Хорошо, — произнес ее сын медленно. — Жаль, что его не засыпали давным-давно.
Когда мать вместе с Олив ушла в дом, он присел на ее стул и, безвольно свесив руки, погрузился в раздумья. Через некоторое время он встал и поднялся в кладовку, отведенную для спортивного инвентаря, отыскал рыболовную лесу и несколько крючков и, тихо крадучись, снова спустился вниз. Он быстро пересек парк, направляясь к колодцу, но обернулся посмотреть на освещенные окна дома, прежде чем исчезнуть в тени деревьев. Затем, приладив крючок к леске, он сел на край колодца и осторожно стал опускать ее туда.
Он сидел, поджав губы, то и дело испуганно озираясь по сторонам, словно почти ожидал увидеть, что кто-то наблюдает за ним, прячась среди деревьев. Несколько раз он забрасывал леску, пока наконец, дергая ее, не услышал, как что-то металлическое звякнуло о стену колодца.
Он затаил дыхание и, забыв свои страхи, стал вытягивать леску дюйм за дюймом, чтобы не упустить драгоценную добычу. Сердце учащенно билось, глаза сверкали. На конце медленно ползущей нити видна была его находка, которая зацепилась за крючок, недрогнувшей рукой он вытянул остаток лески… И понял, что вместо браслета поймал связку ключей.
Со слабым вскриком он сорвал ее с крючка, бросил обратно в воду и застыл, тяжело дыша. Ни единый звук не нарушал ночную тишину. Бенсон прошелся из стороны в сторону, разминая крепкие мускулы, затем вернулся к колодцу и продолжил работу.
Час или даже более того он забрасывал леску безрезультатно. В увлечении он забыл про страх и, сосредоточенно глядя в недра колодца, медленно и осторожно продолжал ловлю.
Дважды крючок за что-то цеплялся, и высвободить его удавалось с трудом. А в третий раз не получилось и вовсе, несмотря на все усилия. Тогда Бенсон бросил леску в колодец и, склонив голову, побрел к дому.
Сначала он заглянул в конюшню, расположенную на задворках, а после вернулся к себе в комнату и некоторое время беспокойно ходил туда-сюда. Потом, не раздеваясь, упал на кровать и погрузился в тревожный сон.
Он проснулся задолго до того, как пробудились остальные, и неслышно прокрался вниз. Солнечные лучи пытались проникнуть в каждую щель и длинными полосами пересекали темные комнаты. Он заглянул в столовую: в желтоватом свете, который пробивался сквозь опущенные шторы, она выглядела холодной и мрачной. Бенсон припомнил, что похожий вид был у нее, когда отец лежал в этом доме мертвый; точно так же все казалось призрачным и нереальным; даже стулья, хоть и стояли там, где их прошлым вечером оставили хозяева, похоже, осмеливались втайне вести какой-то разговор.
Медленно и бесшумно он отворил входную дверь и окунулся в благоухание утра. Солнце озаряло мокрую от росы траву и листву деревьев, и белый туман, потихоньку исчезая, как дымок стелился над землей. На миг Бенсон остановился, вдыхая полной грудью свежий воздух, а затем, не торопясь, направился на конюшню.
Ржавый скрип ручного насоса и брызги по всему дворику, вымощенному красной плиткой, доказывали, что не один Бенсон был на ногах, и через несколько шагов он наткнулся на смуглого мужчину с волосами цвета соломы: тот, отчаянно хватая ртом воздух, подвергал себя суровому самоистязанию под струей воды.