Призраки Северной столицы. Легенды и мифы питерского Зазеркалья
Шрифт:
Военную карьеру Михаил Илларионович начал рано, сразу после окончания Соединенной артиллерийской и инженерной дворянской школы в 1759 году. Служил под началом Суворова и не раз бывал им отмечен. Известно характерное для Суворова образное высказывание о Кутузове: «Он был у меня на левом фланге, но был моей правой рукой». Дважды Кутузов был серьезно ранен в висок — оба его ранения расценивались современниками как дерзкий вызов, брошенный будущим полководцем судьбе.
Внутренний мир Кутузова, под стать его бурной и деятельной жизни, был сложным и противоречивым. Во всяком случае, если верить преданиям, поиски «сил для борьбы со страстями», терзающими будущего полководца, однажды привели его в масонскую ложу. При посвящении в таинства ложи ему вручили девиз: «Победами себя прославит». Это было задолго до нашествия Наполеона на Россию, до
Впервые Кутузов столкнулся с Наполеоном в качестве командующего русско-австрийскими войсками под Аустерлицем. Вынужденный действовать, как сказано в советских энциклопедиях, «по одобренному Александром I неудачному плану австрийского генерала Ф. Вейротена», Кутузов потерпел поражение. В одной из исторических легенд того времени об этом рассказывается так. Когда на поле Аустерлица союзные войска только начали разворачиваться, император Александр I нетерпеливо спросил Кутузова, не пора ли идти вперед. Командующий ответил, что для этого надо дождаться, когда соберутся все войска. «Но вы же не на Царицыном лугу, где не начинают парад, пока не придут все полки», — возразил император. «Поэтому я и не начинаю, что мы не на Царицыном лугу, — парировал Кутузов, — но если вы прикажете…» Александр I приказал. И сражение было проиграно.
М. И. Кутузов
В последующие восемь лет произошло вторжение Наполеона в Россию. Отступление русских войск. Бородинское сражение. Пожар Москвы. Бегство Наполеона. Освобождение Европы.
Особенно прославился полководец уникальной тактикой, состоявшей в том, чтобы заманить противника в глубь страны и вымотать его, не прибегая к решающему сражению. «Старый лис Севера», или «Северный лис», называли Кутузова в Европе. Тактика оказалась безошибочной. Она привела к окончательному поражению, а затем и полному изгнанию Наполеона из пределов России.
16 апреля 1813 года Кутузов неожиданно скончался на одной из военных дорог в Силезии. Тело полководца набальзамировали и перевезли в Петербург, а часть останков, извлеченных при бальзамировании, запаяли в цинковый гробик и захоронили в трех километрах от Бунцлау на местном кладбище Тиллендорф. Впоследствии на этом месте установили памятник. Вероятно, тогда и родилась легенда, которая вот уже около двух столетий поддерживается довольно солидными источниками. Согласно ей, в Петербурге, в Казанском соборе, покоится только тело великого полководца, а сердце, во исполнение последней воли фельдмаршала, осталось с его солдатами и захоронено на кладбище Тиллендорф. «Дабы видели солдаты — сыны Родины, что сердцем остался с ними», — будто бы сказал, умирая, Кутузов. Легенда со временем приобрела статус исторического факта и даже попала на страницы Большой советской энциклопедии. Не вызывает сомнений тот факт, что лицеистам эта легенда была известна. Разговоры о смерти и похоронах великого полководца летом 1813 года занимали весь Петербург.
Понятно, лицеисты пушкинского набора не могли даже предположить, что пройдет более ста лет и в 1933 году будет назначена специальная комиссия для проверки достоверности легенды. Комиссия произвела вскрытие могилы Кутузова в Казанском соборе. Был составлен акт, где сказано, что «вскрыт склеп, в котором захоронен Кутузов… слева в головах обнаружена серебряная банка, в которой находится набальзамированное сердце».
Тогда появилась еще одна легенда. Да, утверждала она, сердце Кутузова действительно захоронено в Бунцлау, но церковь отказалась хоронить тело без сердца, и по повелению Александра I сердце полководца извлекли из могилы в Силезии и перевезли в Петербург.
Похороны полководца состоялись 13 июня 1813 года. Лицеисты внимательно следили за любым откликом на это печальное событие. По свидетельству газетных сообщений того времени, в Петербурге «все дороги и улицы усыпаны были зеленью, а по иным местам и цветами». Рассказывали, что при въезде в город, у Нарвской заставы, народ будто бы выпряг лошадей и сам вез траурную колесницу до Казанского собора.
Со временем имя Кутузова стало нарицательным. В Большом словаре русского жаргона, изданном в 2000 году петербургским издательством «Норинт», зафиксировано исключительно интересное с точки зрения городского фольклора понятие «Кутузов». Согласно словарю, это человек, который всех обхитрил, проделав казавшийся невыгодным маневр.
Говоря о Кутузове, нельзя забывать и того, что дочь фельдмаршала Елизавета Михайловна Хитрово и его внучка Дарья Федоровна Фикельмон были одними из самых верных и преданных друзей Пушкина, их гостеприимный дом поэт неоднократно посещал. Об их дружбе мы еще не раз упомянем далее на страницах книги.
Восторгались лицеисты и подвигами донского атамана Платова, командовавшего в Отечественную войну всеми казачьими полками, в том числе и Петербургским Казачьим полком, который вел свою историю с 1775 года. Тогда для охраны Екатерины II были учреждены так называемые казачьи придворные команды. Вероятно, в подражание им, наследник престола Павел Петрович в 1793 году в Гатчине основал свой Казачий полк. По восшествии на престол Павел I объединил эти два подразделения, переформировав их в единый лейб-гвардии Гусарский Казачий полк. Первоначально казаки размещались по частным квартирам. Затем им были предоставлены казармы вблизи Шлиссельбургского тракта, в районе современной улицы Бехтерева. До 1957 года она так и называлась — Казачья.
Казачий полк прославился во время Отечественной войны 1812 года. Во Франции до сих пор из уст в уста передают легенду о том, как воины атамана Платова вошли в Париж в 1814 году. Будто бы боясь, что во время форсирования Сены может попортиться форменная одежда, в которой они собирались поразить парижанок, они разделись донага, переплыли Сену и в таком виде предстали перед изумленной толпой горожан, собравшихся встречать русских воинов на набережной.
Во Франции живет и другая легенда, связанная с русскими казаками. Будто бы благодаря им появилось широко известное название небольших ресторанчиков — «бистро». Якобы это казаки, забегая в парижские уличные кафе, торопливо выкрикивали русское: «Быстро, быстро!». В конце концов русское «быстро» трансформировалось во французское «бистро».
В 1990-х годах французское название популярных предприятий быстрого питания вернулось на свою историческую родину. Многочисленные «бистро» появились и в Петербурге.
В устной поэме «Журавель» с тех пор за казаками закрепилась репутация славных и бесстрашных воинов: «А кто первые вояки? — То лейб-гвардии казаки». Полковым маршем Казачьего полка был свадебный марш Мендельсона, и петербуржцы, гордясь своими лейб-казаками, говорили, что те идут «в бой, как на свадьбу». Казаки хранят легенду о войсковом атамане генерале Платове, тот будто бы дал клятву «отдать любимую дочь Марию тому казаку, который принесет голову маленького Бони». Так среди казаков называли Наполеона Бонапарта. Правда, ни пленить, ни убить Бонапарта им не удалось, но красивая легенда грела преданные сердца казаков на протяжении целого столетия.
Героем петербургского фольклора стал и сам император французов Наполеон. При этом надо помнить, что еще совсем недавно, вплоть до вступления французских войск на территорию русского государства, Наполеон в глазах передовых людей считался символом вольнодумства и свободомыслия. Он был моден. Его графические, живописные и скульптурные изображения — обязательная принадлежность аристократических интерьеров. Даже на время русско-французского военного противостояния эта мода полностью не исчезла и по окончании войны вновь возродилась. Сходством с Наполеоном гордились. Так, о Пестеле единодушно говорили, что «лицом он очень походил на Наполеона». «Необычайное сходство с Наполеоном I» многие отмечали и у Сергея Муравьева-Апостола. Пушкин в «Пиковой даме» говорит о Германне: «У него профиль Наполеона, а душа Мефистофеля». И у Гоголя в «Мертвых душах»: «Не есть ли Чичиков переодетый Наполеон… может быть и выпустили его с острова Елены, и вот он теперь и пробирается в Россию».