Призраки в Сохо
Шрифт:
В течение следующих пяти минут, за которые она купила круассаны, выпечку названия которой не заметила, но на которую (как ей показалось) заинтересованно смотрел мужчина, багет и сырный хлеб, Миона молчала. Глинтвейн, был такой мелочью… однако, она будет рада делить этот пустяк с тем, кто знал обо всем случившемся. “Уйдя в себя” из-за еще одной порции воспоминаний, так некстати всплывших на темной поверхности ее памяти, девушка выглядела хмуро и устало. Быть может, другой спутник на месте Северуса гадал бы о причине молчания: быть может, Грейнджер не хочет разговаривать на эту тему в присутствии явно подслушивающего магла продавца, быть может, просто не желает больше
– Магическое общество поторопилось посчитать вас мертвым. Присвоили орден первой степени посмертно. – Неожиданно выдала девушка.
– Им явно не хотелось разбираться с вами. И, как знать, быть может, здесь сыграл решающую роль Гарри, носящийся с вашими воспоминаниями по всем инстанциям, желая отбелить незаслуженно замаранное имя, … - хмыкнув, поправила воротник пальто, ежась от очередного порыва ветра, - может ненависть и недоверие в людях затмили разум, вызвали отвращение к вам, - она пожала плечами, держа одной рукой пакеты, прижимая их к боку. В какой-то момент она прищурилась, явно подумывая над чем-то, совсем как в годы ученичества, а потом выдала свою мысль, - Лично я думаю, что в вашем наследстве было не мало того, что интересовало министерских прихвостней. Разработки зелий, редкая литература, наверняка имеющаяся личная лаборатория с запасом ингредиентов, в том числе тех, которые сложно и дорого достать, а так же боги знают что еще.
В ответ на брошенный взгляд мужчины, Миона пояснила:
– После битвы, спустя несколько дней, я спускалась в подземелья. В ваших комнатах не оказалось ничего ценного, два найденных тайника так же оказались пусты. А спустя еще пару месяцев, когда Поттер получил право побывать в вашем доме, он рассказывал, что жилище выглядело тщательно “подчищенным”. Мне показалось это подозрительным.
О том, что это была их последняя встреча с Гарри, девушка промолчала, посчитав лишними россказни о своей жизни.
– Ко всему вышесказанному, могу добавить, что вам ли не знать о том, что заучка Грейнджер верит только в то, что сама может увидеть? А вашего тела так и не нашли… - насмехаясь над самой собой, девушка свернула в переулок и оттуда прошла в подъезд, ступая впереди своего гостя.
– Пустая могила с надгробной плитой, отгроханной за деньги Министерства, которых оно явно не пожалело, ставя точку на одном Мастере зельеварения - отнюдь не повод для меня считать вас мертвым. Пусть я и видела, вас в тот ужасный вечер…
Запнувшись на этом, Грейнджер остановилась на площадке последнего этажа, перед своей квартирой. Она достала связку из трех ключей из кармана пальто и попыталась попасть первым в замочную скважину, но от картины, всплывающей перед глазами, дрожали руки. Подъезд был пуст. Ни снизу, ни сверху не доносилось ни одного звука, а у нее в ушах раздавались крики, брошенные проклятия и защитные заклинания, какофония из которых часто мучила ее в кошмарах.
Когда дверь, наконец-то, оказалась открыта, Миона пропустила внутрь первым бывшего профессора, а затем вошла сама. Прищелкнула пальцами и, в ответ на этот звук, умная программа включила свет. Ставя пакеты на столик, неподалеку от входа, англичанка, с заметным трудом, закрыла дверь на замок, сняла обувь и, не глядя, махнула рукой в сторону вешалки.
– Любой понравившийся крючок ваш. Ванная за той дверью, - указала девушка в нужном направлении и оставила своего гостя одного, вместе с пакетами в руках направившись в кухню.
Через пару минут, мужчина присоединился к ней, на что Гермиона мягко улыбнулась.
– Как видите, никаких животных.
– Разбирая покупки, она указала рукой в сторону полок с разнообразными бутылками спиртного, - До чего только не додумываются маглы… Маги с презрением относятся к ним, а как по мне, так только пытливый разум неизбалованного магией человека способен придумать встроенный механизм охлаждения.
Слышали бы ее Гарри с Роном, наверняка бы не поверили, что перед ними их подруга. Подумали бы, что это недоброжелатель под оборотным, но никак не та, что с восхищением рассматривала все вокруг себя, пройдя впервые в жизни через границу платформы 9 и 3/4. Сколько бы она тогда ни пыталась казаться всезнающей, на самом деле восхищалась не меньше других, просто уже тогда умела срывать истинные эмоции.
Но, как бы ни было жаль, слова принадлежали Мионе. Она сама себя то ли убеждала, то ли пыталась обмануть в том, что здесь ей нравится больше, что она может жить без магии, что она ей не нужна, что отказавшись от удивительного мира, она ничего не потеряла. Только так удавалось спокойно просыпаться и начинать новый день, только так можно было заснуть на большой кровати, на которую никогда больше не запрыгнет рыжий котяра.
Глубоко вздохнув, Гермиона повернулась и потянулась за бокалами, висящими над барной стойкой, разделяющей кухню и прихожую, отошла на пару шагов и выбрала из ряда бутылок огневиски и текилу. Первое было единственным, что победительница войны позволила себе оставить в качестве исключения из правил. Пока она будет готовить ужин и глинтвейн, можно немного расслабиться после этого безумно серого дня. Наполнив бокалы выпивкой, протянула огневиски мужчине и приподняла свой, с легким звоном ударяя стеклом о стекло.
– За встречу, Профессор.
Она наслаждается его шоком. Осознавать это было как-то гадко, хотя маг молчал и мысленно кривился. Торжествующий вид Грейнджер, с которым она вошла в лавку, промолвив с улыбкой свое: «Вы очень любезны, профессор», говорило само за себя. Никакой легилименции не надо. Все написано на лице Мисс-Давайте-Удивим-Профессора. Сейчас бы не помешало обронить что-нибудь типа: «Молчать, Мисс Грейнджер!». Снейп даже прикрыл глаза, представляя себе подобную картину. Но реальность такова, что не до подобной роскоши. Он вздохнул. «Ладно, согласен. Минутная слабость. Устал, показал больше, чем следовало…», - подумал про себя и вошел следом за ней.
При упоминании о Петтигрю, Снейп раздражённо фыркнул. Да, Питер был неприятен всем из-за кокона вранья и предательства, свитого им самим, подобно крысиному гнезду. Да, все светлые волшебники презирали его за то предательство, что он совершил. Но никому, даже самому ярому поборнику морали и ценностей светлой школьной дружбы, ни единому человеку, не дано было понять, что чувствовал по отношению к этому крысёнышу Снейп. Это Петтигрю поспособствовал смерти Лили. И, тем не менее, даже Снейпа ему удалось обмануть той инсценировкой: сколько лет Северус был уверен, что Поттеры были убиты из-за предательства Блэка… Тогда, в Визжащей хижине, в ту ночь, когда Снейп застал там бывшего узника Азкабана и когда хотел отдать его дементорам… “Месть сладка…”, “Молчать, глупая девчонка! Не говори о том, чего не знаешь!” - всё это было брошено профессором зельеварения не о том, что он отомстит Блэку за школьные розыгрыши, а за причастность к смерти любимой женщины, священного Грааля, из которого Северусу не дано было испить.