Призраки забытых могил
Шрифт:
Выйдя из такси, Мара увидела молодого мужчину с внешностью херувима. Точеные черты, небесно-голубые глаза, русые кудри. Ему чуть жирка поднабрать – будет вылитый ангелок. Но Иван, а именно так звали мужчину, был поджар. И волосы стриг коротко, но стоило пропустить поход к парикмахеру, как они начинали закручиваться в кольца.
– Привет, вредина, – поздоровался с Марой Иван.
– Салют!
– Кофейку не желаешь? – Он продемонстрировал два стаканчика из «Старбакса».
Мара взяла один и, бросив «спасибо», пошла дальше.
С Иваном она познакомилась месяц назад. Он снял соседний офис, в нем продавал какую-то компьютерную хрень (он
– У вас есть дети? – спросила Мара, узнав о семейных дрязгах Вани.
– Нет.
– Совместно нажитое имущество?
– Жилье снимаем, оба понаехали.
– После ссор у вас умопомрачительный секс?
– Мы им вообще не занимаемся уже несколько месяцев.
– Тогда почему не разводитесь, не понимаю?
– Мы даже и не женаты официально. Я могу просто собрать чемодан, технику и уйти. Сколько раз это делал, но оставался.
– Вопрос повторить?
– Не могу один. Готов уйти только к кому-то.
– Слабак.
– Ага. Мы, маменькины сынки, все такие. – В самокритике ему нельзя было отказать. – Возьми меня в мужья, Маринка.
– Терпеть не могу, когда меня так называют. Я – Мара.
– И вредина. Так что, возьмешь?
– Конечно, нет.
– Потому что лесбиянка и мечтаешь найти женщину своей мечты?
– Откуда ты знаешь, что у меня ее нет?
– У тебя бабий коллектив, а я обаяшка. Мне уже все обо всех рассказали.
– Не собираюсь ни с кем жить. Ни с девушкой, ни с парнем, ни с тем, кто не определился с полом. Я асексуал, Ванечка. И одиночка. В паре не нуждаюсь.
– Жаль. Ты мне нравишься. И я уверен, мы бы поладили.
Больше они к этой теме не возвращались. Но иногда болтали за кофе, играли в его офисе в компьютерные стрелялки. Маре Иван тоже нравился. Он был легким, интересным, ироничным и не робел перед ней. А еще она отмечала его красоту. «Если рожать доченьку, то от такого!» – все чаще думала Мара. Все лучше воспользоваться биоматериалом знакомого мужчины, чем обращаться в банк спермы.
Мара перво-наперво зашла в швейный цех. Проверила работу девочек, поболтала с ними. Каждой по шоколадке подарила. Всем разные, а не так, что оптом упаковку молочного с изюмом купила и раздала. Мара знала вкусы своих швей, благо их было немного, всего десять человек. Одна любила «Баунти», другая «Аленку», третья только горький ела. Ее звезды, закройщица и вышивальщица, не признавали шоколад без коньяка. И для них приобретался тот, что с пьяной вишней или бренди. Мара не подлизывалась к девочкам. Она искренне хотела их порадовать. Но также понимала, что работник, хорошо относящийся к руководителю, будет больше стараться.
Плечо покалывало. И это хорошо, потому что пусть слабая, но боль напоминала о том, что надо промыть татуировку и смазать ее пантенолом еще раз. Мара направилась в туалет, чтобы сделать это.
Она втирала мазь в воспаленную кожу и вспоминала сына.
Его звали Борисом, сокращенно Бо. У него был такой милый ротик, круглый, пухлый, чуть приоткрытый. Выдыхая воздух, он будто произносил этот звук… Бо!
Мара родила его от вертухая. Зона, в которую она попала после драки с двумя зэчками, была смешанной. На мужиков-надзирателей велась охота. Бабенки готовы были с любым переспать. Даже вступившие в лесбийские отношения нет-нет да срывались. Им не столько пениса хотелось, сколько крепких
Она не поняла этого, пока на нее не накинулась кореянка Анита. Она была фавориткой красавца-вертухая. Он пользовал многих, но ее выделял. И вдруг появилась новенькая, что затмила всех. Рафик влюбился в Мару так сильно, что боялся ее домогаться. Она оценила это. И отдалась по собственной воле спустя три месяца. Вскоре залетела, родила.
Рафик не узнал о том, что у него сынишка появился. Перевелся в другую зону, когда Мара еще на сносях была. Она понимала, что беременна, но скрывала это. Ребеночка она планировала родить только для себя. Но если бы она обратилась к доктору, Рафик понял бы, что отец именно он. Мара на позднем сроке рассекретилась. Кажется, седьмой шел.
Она мечтала о дочке, но родился пацан. Немного странный. У него, скорее всего, были проблемы со слухом, потому что он не реагировал на голоса. И все равно Мара его полюбила. А как иначе? В муках рожала, сиськой кормила, укачивала… А когда спал, смотрела на его мордашку и умилялась. Выдыхая воздух, он будто произносил: «Бо!»
Мальчик умер внезапно. От чего – непонятно. Скорее всего, из-за халатности. Он приболел, был помещен в больничку. Сильно кашлял, а с лекарствами на зоне беда. Мара растирала его грудь бальзамом «Звездочка», а себе им же мазала шею и плечо. Ребенок плакал, она убаюкивала его, таская на руках. А ее Бо был очень крупным мальчиком! Он вроде пошел на поправку. Мара не могла находиться с ним постоянно, ее рабочие обязанности никто не отменял. Пришла как-то со смены и узнала, что Боря умер. Сказали, инфекция. Но на виске синяк. Уронили ее малыша, когда укачивали.
Похоронив Бориса, Мара набила его имя. Его она свела в первую очередь. Поняла, что не нужно превращать свое тело в надгробный памятник и слишком часто вспоминать мертвецов, особенно безгрешных, пусть покоятся с миром.
– Мара, тебя к телефону! – услышала она крик своей помощницы Томы, которую все называли Том-ям – в честь тайского супа. Девушка была по матери якуткой, но для русских все азиаты похожи.
– Ответь за меня!
– Я хотела. Но сказали, по личному вопросу.
Мара вышла из туалета и проследовала в кабинет. Там находился стационарный телефон, на который по личным вопросам ни разу не звонили.
– Слушаю, – бросила в трубку Мара.
– Привет, на пиво нет?
– Простите?
– Забыла нашу любимую присказку?
– Кто это?
– Элиза.
– Кто-кто? – Она все еще не верила, что говорит с Богемой.
– Ты не ослышалась. Это я, Элиза Райская.
– С ума сойти, – выдохнула Мара. – Как ты меня нашла?
– Это было нетрудно. Ты индивидуальный предприниматель, чей бизнес работает официально. Я вбила в поисковике твое имя, фамилию, дату рождения и получила контактный телефон фирмы «КАRA». – Да, Мара назвала ее в честь своей благодетельницы. – Рада, что застала тебя в офисе.