Призраки Замоскворечья
Шрифт:
История взаимоотношений с человеком, которому Надежда отдала восемь лет своей жизни, по-своему занимательна, но, в общем, банальна.
Его звали Марк Фридманович. Он был богат, возможно, поэтому женился на другой, когда они с Надеждой уже встречались. Отец мадам Фридманович был крупным промышленником. Как говорится, деньги к деньгам.
Надежда любила его и верила, что он разведется. Но как только поняла, что этого не случится, разорвала отношения, хоть и не до конца его разлюбила. На сердце было гадко, поэтому и захотелось все изменить.
Значительным бонусом к восьми потраченным годам стало помещение ателье, оплаченное Фридмановичем и оформленное на ее мать. Невзирая на то что Ираида Самсоновна его не любила, Марк считал ее благоразумной особой, чего не мог сказать о Надежде. Она казалась ему взбалмошной, безответственной и молодой. Со временем последний недостаток исчез, а с ним и два остальных. Надежда сделалась первоклассным профессионалом и получила признание, но уже в отсутствие Фридмановича. И вот уже четыре года их ничего не связывало, но теперь ему нужно звонить и просить о помощи, точнее – о защите.
Надежда колебалась недолго, что ни говори, другого выхода у нее не было.
– Ма-а-арк… – Так распевно его имя произносила только она.
Он узнал ее сразу:
– Надюша?! Вот уж не ожидал!
– Можем поговорить?
– Ну конечно!
– Нам нужно встретиться.
– Вернуться ко мне хочешь или по делу? – Фридманович всегда называл вещи своими именами.
– По делу, – торопливо проговорила она. – Нужна твоя помощь.
– Это срочно?
– Боюсь, что до завтрашнего дня многое может измениться.
– Связано с тобой или с бизнесом?
– И то и другое…
К бизнесу Фридманович относился серьезно:
– Куда мне приехать?
– Лучше ко мне домой.
– Еду.
В ожидании Марка Надежда поправила макияж, надела красивое платье и внимательно себя оглядела: лицо несколько бледное, но бледность только подчеркивала голубизну ее глаз. Светло-русые волосы – блестящие и живые. Кожа – загорелая, в самый раз для июля. Ей было известно, «бывшие» судят строже.
Фридманович явился с дорогими духами. Он был материальным человеком и дарил только достойные вещи.
– Вот это ты зря… – заметила она и, не удержавшись, съязвила: – Ну ничего, своей жене унесешь.
– Жене я куплю другие, – ответил он, и сделалось ясно, что ссоры этой ночью в его планы не входят.
Они прошли в комнату, где был приготовлен чай.
– Прости, что позвонила так поздно.
– Ты, кстати, застала меня на работе… – Педантично поддернув брюки, он сел и взял в руки чашку.
Она взглянула на часы:
– Половина третьего ночи.
– Такое и раньше бывало. – Марк осторожно добавил: – Еще при тебе.
– С той только разницей, – уточнила Надежда, – что ты был у меня, а жене говорил, что работаешь.
– Ничего не меняется. – Он вежливо улыбнулся: – Я снова здесь, а жена думает, что я на работе.
Последние слова Фридмановича задели Надежду, как будто их расставание случилось не четыре года назад, а предстояло только сейчас.
– Лучше перейдем к делу, – проговорила она и последовательно пересказала все, что случилось, упустив только одно – ночную встречу с незнакомым красавцем.
Выслушав ее, Марк Фридманович вытащил телефон. Порывшись в нем, произнес:
– Рыбникова – не та фигура, которая снесет тебе голову. Тем более очевидно, что ты сама портфель не брала. А вот Селиванов… Скажем так: дело дрянь, но можно попробовать.
– Что? – Не сдержавшись, Надежда закусила губу.
– Селиванов – это фигура. Он может переехать любого, да так, что потом костей не собрать. Нужно вывести тебя из-под удара и со всей очевидностью доказать, что ни у кого из твоих работников не было причин красть этот портфель.
– Марк! – вскрикнула Надежда.
Фридманович протянул руку и доверительно сжал ее кисть:
– Я всего лишь просчитываю возможные варианты и думаю наперед. Тебе нужен хороший адвокат. Я сам займусь этим делом.
– Ты?
– Я – адвокат и, смею заметить, очень хороший!
– Знаю, просто не хочу быть обязанной.
– А разве ты не попросила о помощи? Если хочешь, можешь мне заплатить. С удовольствием пришлю тебе счет.
Уже через несколько мгновений этот вариант показался Надежде приемлемым, и она почти согласилась:
– Ну, предположим… Но что ты собираешься делать?
– Нужно подумать. – Марк потянулся и обнял ее за плечи: – Будь уверена: в беде тебя не оставлю.
Поддавшись желанию, Надежда придвинулась и в ту же минуту оказалась в его объятиях.
– Боже мой… – прошептал Фридманович. – Мне так тебя не хватало… Тысячу раз представлял себе это мгновенье. – Запрокинув ей голову, он стал ее целовать и настойчиво склонять на диван.
– Не надо… – Надежда вырвалась и повторила чуть тверже: – Не надо!
– Почему? – с обидой спросил Марк.
– Зайдем на очередной круг отношений, и не будет им ни конца ни края. Я пережила эту боль и не хочу повторяться.
– Мы были счастливы. Ты разве не помнишь?
– Помню.
– Тогда почему всегда все разрушаешь?
– Прошу тебя, Марк. Я знаю: ты можешь мне все объяснить, и я опять останусь ни с чем, – проговорила Надежда.
– Не будь такой прагматичной. В любви нет проигравших. Любовь – это взаимное счастье. Любовь – это радость. В конце концов, мы же не чужие друг другу… – Он мягко привлек ее к себе и прошептал: – Мне знакома каждая клеточка твоего тела, каждый уголок, каждая родинка…