Призраки
Шрифт:
Да, здесь был весь Хейвен. Как по команде, встали горожане, образуя единую семью, единое целое, которое никто не сможет разорвать.
Бобби Тремейн взял за руку Стефани Кольсон и сжал ее. Она слегка вздрогнула, глядя на него широко раскрытыми коричневыми глазами, глазами лани, встревоженной выстрелом из охотничьего ружья.
(на шоссе)
(слишком близко к кораблю)
(один из них - коп)
(коп, да, но особенный коп - коп Руфи, он любил ее)
Руфь сразу же узнала бы эти голоса. Да и некоторые из приезжих вдруг услышали их
– Где можно еще найти такую храбрую и самоотверженную женщину? вещал тем временем преподобный Гухрингер.
– Она одна стоила многих. В ней жило сердце ее мужа, а жизнь ее проходила только по божьим законам. Она пряла пряжу...
Новый всплеск внутренних голосов заполнил церковь:
(жаль, что я не смог)
(....)
(что?)
(....)
(чушь собачья - пряла пряжу! Как...)
(....)
Странно, как будто разговаривают два голоса, но мы слышим только один, - возникла коллективная мысль, и все глаза обратились к Бобби. Только один человек в Хейвене имел теперь авторитет, и этим человеком была она, Бобби Андерсон. Два голоса, второй, наверное, принадлежит твоему вечно пьяному другу?
Внезапно Бобби поднялась с места и решительно начала прокладывать себе дорогу к выходу. На нее оглядывались, а преподобный Гухрингер даже прервал свою речь.
– Простите, - бормотала Бобби, - простите меня... простите меня...
Наконец она выскочила в вестибюль, а оттуда - на улицу. Другие Бобби Тремейн, Ньют, Дик и Брайен Браун - последовали ее примеру. Но этого никто, кроме жителей Хейвена, не заметил. Все приезжие, казалось, находились в полусне, полутрансе.
– Прости меня, - сказал Батч Дуган. Он сел в машину, захлопнул дверцу и вытер рот носовым платком.
– Мне уже лучше.
Ив кивнул.
– Не нужно ничего объяснять. Для этого нет времени. Но я хочу, чтобы ты кое-что послушал.
– Что?
Ив на всю громкость включил радиоприемник. Затем снял с головы кепку:
– А теперь послушай, что творится у меня в голове.
– Какого черта...
– Не спорь со мной. Просто послушай. Не говори ничего. Я и так знаю, что ты ничего не слышишь. Дело в том, что в голове у меня два осколка. Военные сувениры. Тот, который побольше - здесь.
– Да, но...
– Говорю тебе, не спорь. Приложи ухо к шраму вот здесь, под волосами, и слушай.
Батч глупо хихикнул. По приемнику надрывался Френк Синатра. Он приложил ухо к указанному месту - и отшатнулся. Там, в голове, тихонечко играла музыка. Он ошарашенно взглянул на Ива, потирая щеку.
– Началось это за полторы недели до того, как я уехал из города. Теперь моя голова вполне может работать как радиоприемник. Эй, с тобой все в порядке?
Рука Дугана оставила на щеке красное пятно. Очень мило. Голова радиоприемник. Отлично сказано. Старик решил совсем свести его с ума.
– Все отлично, - вслух сказал он.
– Теперь ты веришь,
– Да. Я...
– Он вздохнул.
– Да.
– Хорошо.
– Ив притормозил и затем вновь выехал на дорогу.
– Эта... штука... она изменила в городе всех, Страшила Дуган. Всех, кроме меня. Я могу принимать головой разные станции, как приемник, но это и все. Я не могу читать мысли... и у меня не возникают идеи.
– Что ты подразумеваешь под "идеями"? Какие идеи?
– Любые.
– Спидометр остановился на отметке 60 миль, потом начал сдвигаться вправо.
– Никакие конкретно - и любые.
Дуган почувствовал себя совсем худо. К головной боли прибавилась резь в животе.
– В этом лесу есть что-то такое, что я должен найти, и это должно помочь мне спасти моего внука Давида, хотя, возможно, когда мы доберемся до места, будет уже слишком поздно.
На спидометре - семьдесят.
– Еще далеко?
– спросил Дуган сквозь зубы. Он боялся, что его стошнит прямо в машине.
– Меньше мили, - ответил Ив.
Слава Богу, - подумал Дуган.
– Это не Гард, - сказала Бобби.
– Гард спит в гамаке возле дома.
– Откуда ты знаешь?
– спросил Эдли Мак-Кин.
– Ты не можешь читать его мысли.
– Могу, почему же, - возразила Бобби.
– С каждым днем все лучше. Говорю тебе, он все еще в гамаке. Он спит, и ему снится, что он катается на лыжах.
Они посмотрели на Бобби, и в головах у них пронесся один и тот же вопрос.
– Тогда кто же это?
– спросил наконец Джо Саммерфильд.
– Не знаю, - сказала Бобби.
– Только это не Гард.
Они переминались с ноги на ногу, а из церкви до них доносился мощный хор: "Боже, Боже, мы славим тебя!"
– Я знаю, кто это, - сказал вдруг Дик Аллисон, и его глаза сверкнули ненавистью.
– Это может быть только один человек, потому что только у одного человека в городе есть металл в голове.
– Ив Хиллмен!
– воскликнул Ньют.
– Боже!
– Нам надо отправляться в путь, - предложил Джад Таркингтон. Мерзавцы подобрались слишком близко к кораблю. Эдли, сходи и принеси несколько ружей. Мы остановим их.
– О'кей.
– Принеси, но никто не должен ими пользоваться, - сказала Бобби. Ее глаза, ее взгляд смутили мужчин.
– Не стрелять ни в Хиллмена, если это он, ни в полицейского. Особенно осторожно с полицейским. Хватит с нас несчастных случаев. Во всяком случае,
(до "превращения")
пока все не закончится.
Она вновь посмотрела на них, потом на Дика Аллисона, который согласно кивнул.
– Хиллмен должен исчезнуть, - сказал он.
– Тут нет выбора. Но здесь проблем не будет. Все знают, что Ив сумасшедший, а сумасшедшему ничего не стоит сесть за руль и уехать в Юту, Айдахо или еще куда-нибудь. Но с полицейским ничего не должно случиться. Иначе нас ожидают крупные неприятности. Готовьте ружья, ребята, и да поможет нам Бог!