Призраки

Кинг Стивен

Так что Анны не было и не могло быть в багажнике. Простая логика.

Возможно те, кто это сделал, не рассчитывают на твою дружбу с логикой, Гард.

Черт побери! Если он видит предмет на глубине трех футов, то вся эта компания должна видеть по крайней мере на глубине двадцати трех.

Гарднер встал на ноги, потирая колени. Нужно будет, придя домой, принять аспирин.

Анны в машине нет. Где же она? Конечно, в сарае. Гарднер вдруг понял, зачем пришел сюда: не для того чтобы немного отдохнуть от Бобби, а потому, что хотел убедиться в своих предположениях

относительно сарая. Ему это было необходимо. Потому что он должен был принять решение и потому что хотел все-таки выкопать корабль до конца, выкопать и научиться им пользоваться.

Но перед тем как он примет решение, он должен увидеть воочию, что же происходит в сарае.

На полпути он остановился, задумавшись над ответом на один вопрос: зачем же все-таки они зарыли автомобиль? Потому что кто-нибудь, заметивший его пропажу, может обратиться в полицию? Нет. А если и так, то полиции понадобится не меньше двух недель, чтобы найти связь между пропажей и семьей Анны. Хейвенцев это волновать не могло.

Так от кого же спрятан автомобиль?

От тебя, Гард. Они спрятали его от тебя. Они все еще не хотят, чтобы ты знал, на что они способны, защищая себя. Поэтому они закопали его, а Бобби сказала тебе, что Анна уехала.

И он пошел домой, унося с собой открывшуюся тайну.

3. КУРЯТНИК

Это случилось двумя днями позднее. Стояла собачья жара, если так можно выразиться, учитывая, что собак в Хейвене не осталось, за исключением, может быть, собаки в сарае Бобби.

Гард и Бобби возились на самом дне ямы, выкопанной вокруг корабля. Ее глубина сейчас составляла около ста семидесяти футов. С помощью пневматических дрелей они освобождали корпус корабля от кусков скалы.

Утром Гарднер спросил Бобби, зачем они берут с собой дрели.

– Лучше было бы воспользоваться чем-нибудь посовершеннее, - сказал он.

– Сейчас мы слишком близки к цели, чтобы рисковать. Дрель не сможет никак повредить корабль.

– Этот курятник?

– Да, этот курятник.

У Гарднера ныли плечи, ныла голова - боль наступала всегда, когда он начинал работать здесь, - и он ждал с нетерпением сигнала Бобби, означающего перерыв.

Работая дрелью, он не слишком оберегал от царапин металлический корпус. Сделав неловкое движение, он вдруг обнаружил, что у него сломалось сверло. Рядом раздался треск, и он догадался, что сверло Бобби сломалось тоже.

– Гард? Гард, что случилось?

В ее голосе слышалась тревога. Впрочем, Гарднер слишком устал, чтобы задумываться, почему у них одновременно сломались сверла.

И тут до него вдруг дошло: наверное, они совсем приблизились к цели.

Очевидно, Бобби поняла то же самое, потому что вдруг отшвырнула дрель и пальцами принялась разгребать землю. Не думая о том, что делает, Гард присоединился к ней.

Все в порядке, что-то есть, - подумал Гарднер.

На корпусе корабля возникла совершенно отчетливая линия. Глядя на нее, Гарднер почувствовал, в каком восторге пребывает сейчас Бобби. В его голове звучала музыка. Он внезапно ощутил, что его зубы вибрируют в деснах, и почти

наверняка знал, что ночью лишится еще нескольких. Он слишком приблизился к призракам и их секретам, а за этим всегда должно следовать наказание.

– Это курятник, - сказала Бобби.
– Я всегда знала, что это здесь.

Гарднер усмехнулся:

– Мы знали это, Бобби.

– Да, мы знали это. Хвала Господу, ты вернулся, Гард.

Что-то зрело внутри Гарднера. Уверенность? Сила?

Это по мне, - подумал он.

– Как ты думаешь, он большой?

– Не уверена. Но, мне кажется, мы могли бы сегодня выяснить. Будет лучше, если мы так и поступим. Нельзя терять время, Гард...

– Что ты имеешь в виду?

– Атмосфера вокруг Хейвена меняется. И виной этому корабль, - Бобби неожиданно погладила мягкий металл.

– Я знаю.

– Поэтому все, кто приезжают сюда, сразу же заболевают. Ты видел, что творилось с Анной.

– Да.

– Из-за этого она уехала злая как черт.

Да что ты говоришь?

– Когда все закончится, воздух здесь станет ядовитым для людей, приезжающих в город. Но мы не сможем этого предотвратить, Гард.

– Нет?

– Нет. И мы не можем оставаться здесь дольше. Я думаю, ты еще кое-какое время смог бы. Я - нет. И еще одно: слишком долго стояла жара. Если погода переменится и подует ветер, он разнесет нашу биосферу над всей Атлантикой. Тогда мы все умрем, и не только мы.

Гард покачал головой:

– Погода уже изменилась - в день, когда хоронили эту женщину, Бобби. Я отлично помню. Тогда было ясно и ветрено. А потом с тобой произошло то, что твои друзья называли солнечным ударом.

– Все меняется. "Превращение" ускоряется.

Неужели все они умрут?
– подумал Гарднер.
– ВСЕ они? Или только ты и твои друзья, Бобби? Те, кто сейчас не может выйти на улицу без грима?

– Я слышу твои мысли, Гард, - сказала Бобби.

– Мои мысли сейчас таковы, что все может случиться, - сказал Гард. Ладно, детка. Копаем дальше.

К обеду они добрались до входного люка, идеально круглого задраенного отверстия около шести футов в диаметре. На дверце был начертан символ. Гард коснулся его, и заигравшая в голове музыка на этот раз звучала громче, чем обычно. Это был либо знак протеста, либо сигнал к осторожности. И все равно он не убрал руку.

Этот символ начертали существа, жившие под другим солнцем. Что это значит? НЕ ВХОДИТЬ? МЫ ПРИШЛИ К ВАМ С МИРОМ? Или какой-нибудь эквивалент знаменитой фразы ОСТАВЬ НАДЕЖДУ, ВСЯК СЮДА ВХОДЯЩИЙ?

Надпись, подобно барельефу, слегка выступала над поверхностью двери.

Эту надпись сделали существа из другой галактики. И я, Джеймс Эрик Гарднер, родившийся в Портленде, штат Мэн, Соединенные Штаты Америки, западное полушарие земного шара, прикасаюсь к знаку, оставленному нам живущими где-то далеко, на расстоянии многих световых лет, существами. Боже мой, я прикоснулся к другой цивилизации!

В последнее время ему уже приходилось соприкасаться с чужой цивилизацией... но это было не одно и то же.