Призраки
Шрифт:
Челюсти едаков работали без устали, раздирая бетонные плиты, орала сирена, а из соседних подъездов выскакивали жильцы в надежде спастись. Они разбегались в разные стороны и попадали в зубы шаров, которых во дворе становилось всё больше и больше. Кто-то палил из окна очередями, но этот никак не мешало монстрам делать своё чёрное дело.
Вначале обвалился крайний подъезд слева, за который шары взялись в первую очередь. Бетонные плиты посыпались вниз расколотой мозаикой и потонули в смертельном грохоте. Пыльные тучи накрыли двор, и не успели они
– Они сейчас наш дом съедят! – до Лиды тоже дошла очевидная мысль. – Что нам делать?! Сделай что-нибудь! Мы умрём!
Кузьма не ответил, он судорожно пытался найти выход, но мозг твердил одно – это конец. Едоки подобрались к стенам дома и начали грызть плиты внизу. Счёт шёл на минуты. Здание вот-вот разобьётся фарфоровой вазой, похоронив всех, кто остался внутри.
И вдруг молния мысли пронзила мечущийся разум: «Наверх! Надо бежать наверх». И какой бы несуразной ни казалась эта идея, Кузьма решил довериться внутреннему голосу, тем более что ничего другого в голову не приходило. Схватив за руку Лиду, он потащил её из квартиры. В зале его взгляд упал на настенные часы – те показывали ровно двенадцать. Стрелки завершили свой механический бег и навсегда остановилась на роковом числе.
– Куда мы? – недоумевала Лида, когда Кузьма волок её по ступеням наверх.
– На крышу, – не оборачиваясь пропыхтел Кузьма. – Мы должны подняться как можно выше!
– Зачем? Дом сейчас рухнет!
– Так надо! Доверься мне! У нас нет другого выхода.
Он и сам не понимал до конца, почему «так надо», но сильнейший внутренний позыв толкал его наверх, а в голове что-то упрямо твердило: «Там спасение!» И Кузьме не оставалось ничего иного, кроме как схватиться за тонкую ниточку надежды и перебирать ногами ступени. Бетонное чавканье всё отчётливее доносилось снизу, и здание тряслось в предсмертных судорогах.
Ведущая на крышу дверь оказалась незаперта.
– Зачем?! Зачем мы здесь? – в ужасе визжала Лида, чувствуя, как крыша ходит ходуном под её ногами. – Дом рушится!
– Надо лететь, – Кузьма указал в небо. – Туда! Мы должны вознестись!
– Ты чего несёшь? Зачем ты меня притащил сюда?
– Потому что внизу – смерть. Только там спасение, только там свобода – в небе! Мы воспарим над землёй и улетим. Следуй за мной!
– Нет! Я не хочу так! Я не хочу умирать! – Лида выдернула руку и попятилась. – Я не буду прыгать.
– Тогда ты погибнешь. Единственный шанс на спасение – это полёт. Расправь крылья! Они есть у каждого из нас, их просто надо почувствовать. Прошу, доверься мне! – прокричал Кузьма, протягивая руку девушке, но та лишь отступала и мотала головой, а по щекам её катились испуганные слезинки.
– Ты сошёл с ума, – прошептала Лида.
Рухнула часть дома. Нестерпимый грохот стоял вокруг, заглушая скорбные вопли сирены. Многоэтажная бетонная конструкция тряслась в ужасе. И Кузьма понял, что он должен сделать это первым. Может быть, тогда Лида всё поймёт и последует за ним.
– Следуй за мной! – крикнул Кузьма и бросился к парапету.
В последний миг перед прыжком страх сковал его сознание. «Ты что творишь?!» – крикнуло что-то внутри, но было поздно…
***
Это чувство вернулось – блаженное ощущение полёта, которого так не хватало в жизни. Широкие перепончатые крылья удерживали Кузьму в воздухе, и он парил. Он взмыл над складывающимися домами, над тучами пыли, над шарообразными тварями, пожирающими всё вокруг, над человеческой болью, вопли которой рвались к равнодушным небесам. Он был свободен от земной тошноты и житейских оков, он летел…
Он сделал круг и увидел Лиду, что стояла на крыше дома и заворожённо смотрела на своего друга, парящего в вышине. А от здания остался последний подъезд, да и его уже с удовольствием жрали зубастые шары, столпившиеся внизу.
– Прыгай! – заорал Кузьма, стараясь перекричать грохот. – Ты сможешь! Летим со мной!
Но Лида не шелохнулась. Её сковали страх и непонимание. Ей требовалась помощь, чтобы переступить через себя и воспарить. Не каждому такое было по силам. И тогда Кузьма ринулся вниз за своей подругой.
В этот момент последний пролёт рухнул, и поднявшийся в небо столб пыли скрыл Лиду.
– Нет! – закричал Кузьма. – Почему? Почему ты не сделала, как я сказал?
Он закашлялся от попавшей в горло пыли и резко взмыл ввысь, чтобы не столкнуться с землёй. Сердце сжалось болезненным комом. Он кружил над рухнувшим зданием и всматривался в жёлтую пелену. Вдруг Лида выжила? Вдруг она ранена, и ей нужна помощь? Но тщетные надежды быстро рассеялись. Руины внизу серели печалью бетонных плит, задавивших последние отголоски жизни.
Лида так ничего и не поняла, и осталась внизу. Кузьма никак не мог на это повлиять, он не мог залезть в её голову, не мог пройти предначертанный ей путь. Она должна была сделать это сама, но не сделала. Теперь ей осталось только упокоиться с миром, а Кузьме – двигаться дальше в одиночестве.
Трупы домов лежали внизу бугрящимися грудами бетона. Все соседние кварталы превратились в руины, а огромные каменные шары катались туда-сюда, работая челюстями, и было этих существ великое множество. Никто не смог их сдержать. Они беспрепятственно сжирали город, засасывая его обломки в свои бездонные утробы.
Сделав три круга над разрушенными кварталами, Кузьма полетел в уцелевшую часть города. Там тоже катались шарообразные, но было их не слишком много, тогда как с запада их шла чёрная лавина.
Внизу носились машины, метались люди, а по одной из широких улиц двигался БТР. Он мчался в самый эпицентр событий, даже не подозревая, что там творится. Добраться до цели ему оказалось не суждено. На перекрёстке наперерез ему выкатился шар и откусил бронированный бок вместе с колесом, и БТР врезался в ближайший дом.