PRO суверенную демократию
Шрифт:
Конечно, к ней можно по-разному относиться, но проблема заключается в ином: в реальности вернуться к ней, особенно в «эпоху Интернета», абсолютно невозможно. И поэтому национальная идея, опирающаяся на такую идеологию, нежизнеспособна.
Во-первых, выдохлась позитивная составляющая «мифа о России».
Россия, увы, теперь не воспринимается гражданами как «утес православия», спасающий мир от социальных бурь и искушений. При этом мы давно уже не несем миру социализм и коммунизм – эти «самые справедливые формы общественного устройства». Наоборот, для большинства россиян наиболее справедливым представляется западное устройство общества. И с этим нужно либо считаться, либо кардинально изменять представления
Не случайно новый «миф о России» – по крайней мере, пока – формулируется исключительно на негативной основе. По принципу «мы – не они», «у нас не так, как у вас».
Во-вторых, нашу государственную мифологему не втиснуть в современный рационалистический подход к реальности. И чем больше «государство – от Бога», государство как самоцель и самоценность, тем меньше шансов сделать это «без признаков насилия».
Однако до сих пор наша государственническая ментальность «зациклена на государстве как самоценной величине, и нынешние идеологи лишь воспроизводят эту зацикленность», считает Орешкин. Пока, судя даже не по текстам, вышедшим из-под пера кремлевских идеологов, а по проводимому курсу, идея «государства от Бога» возобладала.
Но «каждый конкретный одаренный человек все равно исходит из своих личных интересов; даже те, кто громче других ратует за укрепление государства и создает разного рода идеологии. Другая же модель называется „либерализм и демократия“, а она людям, стоящим вокруг государства, поперек горла», – констатирует Орешкин.
Большинство граждан прекрасно понимают, что главная «идея» нынешнего дня – повышение уровня жизни
Пока большая часть граждан готова жертвовать некими не вполне понимаемыми ими свободами ради достатка и стабильности. А в достатке и стабильности – с удовольствием внимать идеологам государственничества.
Но «людей будет очень сложно убедить в том, что ради новой национальной идеи нужно жертвовать чем-то для них значимым», – полагает Орешкин.
Скорее всего также, чем лучше мы будем жить (а власть среди важнейших ценностей новой национальной идеи называет и материальное благополучие граждан), тем больше у людей будет разных потребностей, удовлетворение которых может вступить в противоречие с интересами неизменно укрепляющегося государства. Ведь большинство граждан (разве не на «путинское большинство» рассчитана новая идеология?!) прекрасно понимают, что главная «идея» нынешнего дня – повышение уровня жизни.
Своего и своей семьи.
Как сопоставить эту идею с формулируемой государством «национальной идеей»? Именно в этом и заключается главная проблема «идеологии Путина». Удастся их совместить – идеология имеет шансы стать реальной национальной идеей.
Иначе говоря, как совместить либеральный подход (в широком смысле: когда в основе госустройства лежит приоритет свободы и интересов личности) и традиционный российский этатизм (в форме государственничества), при котором люди – лишь «винтики».
Пока не ясно и то, как именно можно использовать всю эту в общем-то стройную идеологию для решения каждой конкретной задачи, стоящей перед страной. Например, в борьбе с терроризмом. Или для заявленного расширения нашего влияния на территории СНГ. Что делать с Приднестровьем, Абхазией и Южной Осетией: принимать в свой состав или дать на откуп «оранжевым технологиям»? Присоединять и идти на конфликт с Западом или все-таки не идти? А если не идти и соблюдать нормы международного права (при том что в G-8, членством в которой мы все гордимся, «двойные стандарты» – норма жизни), как объяснить собственным распропагандированным гражданам, почему мы опять «сдаем позиции»? И где же тогда наша верность нашей же идеологии?!
Ведь если идеология «не работает» – это не идеология получается, а голый пиар. Причем рассчитанный исключительно на внутреннего потребителя – максимум в пределах РФ, а реально – в пределах «Единой России». Значит, нужно сделать так, чтобы она заработала.
А. КоноваловГДЕ ВЗЯТЬ ЭЛИТУ С ИДЕОЛОГИЕЙ?
Февральские тезисы Владислава Суркова
В феврале текущего года в Центре партийной учебы единороссов с установочным идеологическим докладом выступил зам. главы президентской администрации Владислав Сурков. Две недели спустя текст доклада появился на официальном сайте «Единой России» и стал доступен всем интересующимся. В былые времена подобный документ много месяцев обсуждался бы во всех первичных партийных организациях, в прессе и самой широкой общественностью. Но те времена канули в Лету (хотелось бы надеяться, что безвозвратно). Во всяком случае, никакой серьезной дискуссии в прессе по поводу этого выступления не появилось. Да и недосуг нам обсуждать скучные домашние дела. Все в стране стабильно и предсказуемо.
Хранилища Центробанка трещат от золотовалютных резервов, стабфонд прет, как тесто из квашни. То ли дело выборы на Украине или, на худой конец, в Белоруссии. Или похороны нашего национального героя С. Милошевича. Так что до внутренних дел руки не доходят. Неудивительно, что пресса откликнулась на программный документ В. Суркова в основном статьями «по мотивам» его выступления. А жаль, текст, безусловно, заслуживает серьезного обсуждения. Хотя бы для того, чтобы понять, куда ведет страну нынешняя власть и насколько адекватны ее представления о путях достижения намеченных целей.
ТРЕБУЕТСЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ ЭЛИТА
Собственно, большая часть первой половины доклада В. Суркова как раз и посвящена тому, чтобы убедить слушателя (читателя): старая политическая система воспроизводила неэффективную политическую элиту, теперь социальные технологии и технологии власти быстро усложняются и к политической элите предъявляются куда более высокие требования. В этой части доклад В. Суркова оставляет противоречивые ощущения. С одной стороны, здесь мирно соседствуют положения, взаимоисключающие друг друга, с другой – много очевидно верных мыслей, но когда проходит радость от их прочтения, сразу хочется выглянуть в окно и задать себе вопрос: «а какое отношение к нашей действительности имеют эти правильные декларации?». Ну как не согласиться с положением, что «от принуждения общество постепенно переходит к технологиям убеждения, от подавления к сотрудничеству, от иерархии к сетям горизонтальных связей». Только не ясно, это об обществе вообще или о нашем, российском. Так у нас процесс идет в прямо обратном направлении – крепим вертикаль исполнительной власти. Какие тут сети горизонтальных связей.
Для демократического общества характерен плюрализм свободно конкурирующих идей, а консенсус существует относительно набора базовых ценностей, которые это общество разделяет
Еще один весьма спорный исходный постулат доклада связан с заявлением, что демократическое общество «сверхидеологизировано, куда более идеологизировано, чем тоталитарное, где страх заменяет идею». Хотелось бы заметить, что демократическое общество не может быть сверхидеологизированным. Напротив, для него характерен плюрализм свободно конкурирующих идей, а консенсус существует относительно набора базовых ценностей, которые это общество разделяет. Что же касается тоталитарных систем, то они как раз нуждаются в единственной доминирующей идеологии. В них страх не противостоит идее, но является ее порождением.