Проба сил
Шрифт:
– Доброе утро, Гайдэ, - тихо сказал незнакомец, заставив меня сильно вздрогнуть. Поразительно знакомым, мягким, чуть хрипловатым баритоном, который я так часто слышала в своей собственной голове.
– Здравствуй, сестренка. Я так долго хотел увидеть тебя своими глазами.
Я ошарашено замерла, не в силах понять... не смея поверить... просто не смея даже надеяться. Но он был. Смотрел на меня неповторимыми, горящими, едва заметно заалевшими от волнения глазами и терпеливо ждал, пока я смогу заново вдохнуть.
Боже... я что, умерла? Меня в Тень затянуло
Нет. Не может быть!
Я судорожно сглотнула, лихорадочно обшаривая чужое, непривычное, никогда не виденное лицо. Пытаясь узнать, понять, поверить, наконец, в невозможное. Силясь отогнать страшную мысль о том, что это действительно - всего лишь сон или какой-то страшный обман. Но при этом уже чувствуя волнительную щекотку, которая возникает внутри всякий раз, когда точно знаешь точный ответ.
– АС?!!!
– Я, - слабо улыбнулся мужчина. Живой. Теплый. Совершенно реальный. Одетый в какую-то старомодную куртку, тонкой выделки черную рубаху и почему-то - в длинную, без рукавов, такую же чешуйчатую кольчугу из матово черного адарона, как у меня. Оружия при нем не было - вон, ножны стоят позади, небрежно прислоненные к соседней стенке. Шлема тоже не видно, хотя он наверняка есть. Плащ снят, аккуратно сложен на подоконнике. А сам незнакомец близко, очень близко, и он больше не колышется от каждого дуновения ветерка. Не висит над полом. Не шепчет из-за того, что больше не имеет никаких сил. Он просто был!! Он дышал!! Сидел напротив!! Он был абсолютно реальным! Под ним даже старый табурет жалобно пискнул, страдая от тяжести сильного мужского тела! От незнакомца падала на постель самая обычная тень!! И он улыбался все шире, следя за тем, как в моей душе все переворачивается от невозможной, дикой, но такой желанной надежды.
– Ты была права, - шепнул он, протягивая крепкую, смуглую от загара кисть и пожимая мои похолодевшие от волнения пальцы.
– Во всем права: мы сумели. И ты вернула нас к жизни, как обещала: в Печати оказалось так много силы... так много энергии, что нам хватило. И на то, чтобы выжить. И на то, чтобы защитить тебя. И на то, чтобы даже... вот так... очнуться в собственных телах в том самом виде, в котором некогда застала нас смерть. Мы живые, Гайдэ. Благодаря тебе мы снова живые. Ты слышишь? Ты во всем была права.
– Ас!!
– я, наконец, очнулась от ступора, с тихим возгласом слетела с постели и, сама не помня как, прижалась к внезапно воскресшему брату. Обняла его, стиснула крепкую шею, прижалась всем телом, растеряно и, вместе с тем, с восторгом вдыхая слабый аромат его смуглой кожи, ощущая идущее от него тепло - живое, настоящее, человеческое! Слыша его тихое дыхание, ровное биение его живого сердца, которое тоже, будто растерявшись, вдруг остановилось и пропустило удар.
– Живой... ты живой!! Ас! Господи, как же я рада тебя, наконец, увидеть!!
– И я...
Меня осторожно обняли самые настоящие человеческие руки, бережно погладили по спине, провели ладонью по растрепавшимся волосам. Потом, наконец, тихонько прижали и замерли, будто не зная, как быть дальше.
Я услышала тихий вздох и, отстранившись, снова посмотрела на его незнакомое, всегда скрытое Тенью лицо. Настойчиво изучая его, стараясь скорее привыкнуть, принять, запомнить каждую черточку, как если бы это был первый и последний раз.
– Живой...
– я вдруг неприлично шмыгнула носом, а затем, не сдержавшись, начала так же осторожно, как он недавно, ощупывать его брови, губы, подбородок. Все еще не веря до конца, но постепенно оттаивая, привыкая. Жадно впитывая наше общее радостное удивление и стараясь как можно дольше ощущать это восхитительное тепло, которого он уже сто лет, наверное, как не чувствовал.
Ас сдержано улыбнулся, когда я для проверки потянула его за нос.
– Держится, - как ребенок в цирке, сказала я.
– И он настоящий.
– Эх ты, - меня легко подняли и аккуратно поставили на ноги. После чего негромко свистнули и, подтолкнув к двери, заговорщицки шепнули: - Иди, встречай остальных. Извелись там уже все. Боятся, что не понравятся.
– Кто?
– неприлично ступила я, но потом услышала скрип открывающейся двери, недоверчиво моргнула, все еще полагая, что, быть может, это мираж. Но когда в комнате стало тесно от быстро зашедшей троицы, невольно отступила и почувствовала, что, кажется, впервые за последние десять лет бессовестно разревусь.
Все они, как и стоящий сзади Ас, оказались рослыми и плечистыми. Такими же смуглыми, как будто на одном пляже загорали. С непривычно заостренными подбородками, тонкими и совсем не грубыми чертами лица, ровной, как будто бы матовой, но очень темной кожей, рядом с которой я смотрелась совсем белоснежкой. С узкими и даже очень узкими, едва не пропадающими совсем, губами. И такими же длинными, до середины спины, тугими черными косами, сразу делающими их похожими на родных братьев. Или же просто сородичей. Причем, какой-то неизвестной мне, необычной, явно южной расы, о которой я пока еще даже не слышала.
И только глаза у них оказались знакомыми - поразительные, ярко горящие, взволнованно расширенные глаза, в глубине зрачков которых, как и у улыбающегося Аса, мелькали все те же разноцветные искорки: синие, зеленые и... просто черные, без всяких искр и опасных электрических разрядов.
– Бер, - я зачаровано подошла и неуверенно тронула рукой зеленоглазого.
Он вздрогнул, как от удара током, впился в меня горящим взглядом, не отпуская ни на мгновение, а потом шумно выдохнул и неуверенно улыбнулся:
– Ты меня узнала?!
– Конечно. У тебя глаза почти не изменились.
Бер улыбнулся шире и снова неуверенно замер, когда я порывисто его обняла. Но потом все-таки опомнился, расслабился и, стиснув меня в объятиях, притворно вздохнул:
– Вообще-то, наши глаза теперь у тебя. Сейчас, вот, зеленые, как мои. Пару мгновений назад - синие, как у Вана. А когда мы вошли... скажи, ты ведь уже обнялась с Асом?
– А то, - усмехнулся сзади Ас.
– Думаешь, я вас просто так за дверь выставил?