Проблема для некроманта

Шнейдер Наталья

– В университете этикет преподает Йон Стерри. Отдельные уроки, для таких как вы.

– Из низших сословий? – уточнила я.

Профессор кивнул.

Значит, это не он зануда, помешанный на правилах приличия, а здесь действительно много внимания уделяют этикету. Похоже, мне повезло с телом – от простолюдинки никто не будет ждать изысканных манер, окажись я в теле леди, вызвала бы подозрение с самого начала. Впрочем, я и так, кажется, привлекла ненужное внимание.

К слову, о манерах Знакомство не слишком задалось, но, может, еще получится

что-то исправить?

– Простите, что ударила вас. Я… – И что ему сказать, спрашивается? «Простите, сразу после смерти я обычно плохо соображаю?» – Это вышло случайно.

С лица профессора сбежала вежливая улыбка, голос зазвенел металлом..

– Я бы сказал, что это выглядело очень даже намеренно. Но, поскольку вы не мужчина, извинения принимаются.

А парню он бы морду набил в ответ? Хотя кто знает, какие тут нравы. Говорят, в средневековых университетах диспут с преподавателем вполне мог закончиться дракой. Я представила себе, как выглядела бы подобная защита диплома – в прямом смысле защита! – в наших реалиях и проглотила неуместный смешок. Но, похоже, он отразился у меня на лице, потому что тон профессора стал еще холоднее, так что у меня самой по загривку озноб пробежал.

– Но повторять не советую.

Надо было промолчать, послушно кивнув, но язык мой – враг мой. В конце концов, я просто хотела извиниться, и меня же за это тыкают носом, как щенка в лужу!

– Это вряд ли. Обычно я бью мужчинам морды, только если они первыми распускают руки.

Профессор оглядел меня с ног до головы, да так, что я разом вспомнила про обтрепанный подол, потрескавшуюся кожу ботинок и намертво въевшуюся грязь вокруг ногтей. И все же мелькнуло в его взгляде что-то…

– И не надейтесь. Я не сплю со студентками.

Я разозлилась. На этого самовлюбленного типа, на себя, давшую ему повод для насмешек.

– Предпочитаете студентов?

– Предпочитаю взрослых умных женщин, которых не интересует отметка в дипломе, или что я могу замолвить словечко их наставнику.

Ну да, взрослых женщин интересует не зачетка, а кое-что посущественней. Я вернула ему долгий оценивающий взгляд, только сейчас обнаружив на шее профессора тяжелый на вид медальон в форме вороньего черепа, а цепочка, выглядывающая из раскрытого ворота рубахи, пробуждает в памяти незабвенное «златая цепь на дубе том». А еще перстни, браслет… Зачем ему столько побрякушек? Пыль в глаза пускать?

– Взрослых? – съехидничала я. – Ум не всегда приходит с возрастом.

– Да, в вашем случае очевидно, что возраст придет один, потеряв ум где-то по дороге. Вы не забыли, что еще официально не оформлены в качестве студентки?

Я прикусила язык. С него станется высадить меня из кареты прямо сейчас. Но извиняться не стала – один раз попробовала, и что? Только хуже сделала. Поэтому я просто молча опустила взгляд, изображая паиньку. Но профессор не унимался.

– Еще вопросы будут? Или вас интересуют только, – его взгляд остановился на моих губах, – мои постельные предпочтения?

Чего

ты на меня так взъелся? Конечно, расквашенный нос никому не добавляет доброты, но ты ж его, похоже, сам залечил. Да и к тебе в студентки я не напрашивалась, ну, то есть напрашивалась, конечно, но я же не знала, что к тебе. И ты вполне мог отказаться, если уж я тебе так не нравлюсь!

И все же вопрос у меня был. Точнее, вопросов была куча, но один вертелся прямо-таки на кончике языка.

– Инквизитор обозвал меня ведьмой. В чем разница между ведьмой и магом?

Потому что если меня сочтут ведьмой и обойдутся со мной так же, как в нашей реальности – с ними, ядовитый язык Винсента станет ерундой, не стоящей внимания.

Профессор моргнул, словно этот вопрос застал его врасплох.

– По большому счету ни в чем, – произнес он, помолчав. – Но дар ведьм связан с кровью. Если стихийники черпают силу в, естественно, стихиях, некроманты – в смерти, ведьмам… или ведьмакам нужно пролить кровь.

– И? Что в этом плохого?

Лаборанты, вон, каждый день кровь «проливают». Хирурги те же.

– Сколько крови в одном человеке?

В тоне его было что-то такое, настолько типично преподавательское, что я ответила прежде, чем подумала:

– Семьдесят семь миллилитров на килограмм массы тела у мужчин и шестьдесят пять у женщин. Плюс-минус десять процентов.

У профессора отвисла челюсть. Я мысленно хлопнула себя по лбу. Что-то отличало Штирлица от окружающих – то ли строгий взгляд, то ли волочащийся следом парашют…

– Интересные знания гуляют в ремесленных кварталах, – проговорил Винсент, вернув дар речи. – Очень интересные…

Глава 4

Я захлопала ресницами, изобразив самое глупое выражение лица, на которое была способна.

– Не знаю, откуда я это знаю… В смысле, я знаю, что ничего подобного не знаю…

– Так сказал один философ, – хмыкнул профессор.

– Правда? – Я снова похлопала ресницами.

Только не говори, что у вас тут был свой Сократ. Или у дураков мысли сходятся?

– Так откуда вы взяли это число? – Его взгляд на миг расфокусировался, точно профессор что-то подсчитывал в уме. – Да, примерно так и выходит.

– Прошу прощения?

– Целители говорят, в человеке пять литров крови, – пояснил он. – По вашим формулам…

– Они не мои! – пискнула я, прикидывая, не сигануть ли из кареты на ходу. Но куда я пойду и что буду делать, если сбегу?

– Хорошо, по не-вашим формулам получается примерно то же, что говорят целители. Плюс-минус десять процентов. Откуда вы их взяли?

Из учебника по физиологии кровообращения, кажется. Хотя, нет, столько лет бы я цифры в памяти не удержала. Значит, относительно недавно лазила в справочник. Да, точно, пересмотрели с приятельницей старый ужастик и поспорили, может ли с одного человека натечь ведро крови. Я и полезла в справочник, чтобы подтвердить свои слова. А вот в какой именно…