Проблемы и направление оборонного и военного строительства в России
Шрифт:
1. национальными традициями США и их союзников беречь живую силу и применять её не на первых этапах вооруженной борьбы, а после гарантированного обеспечения успеха её действий техникой, в первую очередь авиацией и флотом, никогда не устилая пути к военным успехам горами своих трупов подобно гитлеровской Германии и особенно нам как в Великой Отечественной войне, так и в нашей первой чеченской войне;
2. сменой главного оружия войны с заменой в качестве решающей военной силы бронетанковых и механизированных войск воздушно-космическими силами и средствами;
3. созданием высокоэффективных глобальных систем стратегической и оперативной разведок, управления и связи, а в перспективе — и борьбы (информационной, помеховой, огневой), сделавших неотъемлемым элементом вооруженной
Осмыслив роль этих факторов и последствия их влияния, США и союзники применили в войне с Ираком в 1991 году новый способ развязывания военных действий и реализации фактора внезапности, резко изменив весь облик современных агрессий. Он заключается в их начале не наземным, как в прошлом, а воздушным вторжением, осуществляемым не после, а до отмобилизования и развертывания всех видов вооруженных сил нападающих. Под прикрытием ударов с воздуха (и космоса) может осуществляться опережение развертывания остальных вооруженных сил нападающих и обеспечиваться упреждение в их переходе к полномасштабной агрессии при одновремённой задержке и дезорганизации ударами с воздуха мобилизационного и стратегического развёртывания вооруженных сил, а также вступления в борьбу всего атакуемого агрессором государства.
Какой же ХАРАКТЕР может носить СОВРЕМЕННАЯ ВОЙНА с наиболее могущественными из возможных противниками России — ИНДУСТРИАЛЬНО РАЗВИТЫМИ ГОСУДАРСТВАМИ? Что это будет: прошлая наземная, в которую продолжает верить наше сухопутно мыслящее руководство, или будущая воздушно-космическая, к которой, не только не скрывая, а даже рекламируя и демонстрируя, готовятся США и НАТО?
В американской публикации «ОБОРОНА: МИФЫ И РЕАЛЬНОСТЬ» заявляется: «развитию ВС США должно быть присуще стремление не к соревнованию с Советским Союзом в числе мотострелковых и танковых соединений для ведения наземных сражений, а к использованию преимуществ американского промышленного и технологического потенциала для создания высокоточного оружия морского и воздушно-космического базирования в виде космических боевых средств, беспилотных авиационных средств, роботизированных разведывательно-ударных комплексов, а также глобальных систем управления, которые позволяют нанесением первого и последующих массированных электронных и огневых ударов решить исход войны без вторжения наземных группировок».
В публикации «Война четвертого поколения» объявляется, что будущая война будет вестись преимущественно новыми средствами вооруженной борьбы.
Оружие поражения развивается в направлениях не только совершенствования огнестрельного оружия в виде высокоточных средств поражения традиционного типа, но и внедрения оружия на новых физических принципах (оружия направленной энергии, лазерного, пучкового, ускорительного и др.), которое создается в виде космических боевых средств, беспилотных авиационных средств, роботизированных разведывательно-ударных комплексов.
Электронное оружие развивается в направлениях обеспечения не только борьбы оружия с оружием, но и информационной борьбы с подавлением информационно-управляющих систем противника, Это позволяет их разрушением вести «бескровную», нелетальную борьбу, не давая возможности применять оружие.
Развитие новейших средств поражения — огневого и электронного — не последнее слово в развитии перспективного вооружения. Уже возникло новейшее, в необычном понимании, не похожее на прежнее и очень страшное ЭЛЕКТРОННОЕ ОРУЖИЕ, позволяющее вести широкомасштабную ИНФОРМАЦИОННУЮ ВОЙНУ в ходе военных конфликтов и даже ПОСТОЯННУЮ ИНФОРМАЦИОННУЮ БОРЬБУ — до, во время и после военных конфликтов.
Разнообразные электронные воздействия на вычислительную и телекоммуникационную технику не только военного, но и гражданского назначения позволяют аппаратно или программно разрушать не только отдельные средства вооружения, но и в целом ИНФОРМАЦИОННО-УПРАВЛЕНЧЕСКИЕ МАКРОСТРУКТУРЫ и Вооруженных Сил, и экономики и государственного руководства в целом.
Успех любых военных группировок с самым мощным вооружением становится в зависимость не только от обученности, слаженности, обеспечения, боеготовности
Особая коварность информационного оружия и способов борьбы заключается в практической нераспознаваемости их применения до проявления его последствий, в возможности официальных отрицаний и в недоказуемости взаимных обвинений в его применении, а также в возможностях провокационного и террористического применения его кем угодно.
Наше же руководство продолжает ориентироваться прежде всего на первоочередные завоевание господства в воздухе и авиационную поддержку непонятно каких, когда и против кого действий наших сухопутных войск, даже забывая первоочередную и важнейшую задачу всей вооруженной борьбы — ОТРАЖЕНИЕ НАЧИНАЮЩЕГО СОВРЕМЕННЫЕ АГРЕССИИ ВНЕЗАПНОГО ВОЗДУШНОГО (ВОЗДУШНО-КОСМИЧЕСКОГО) НАПАДЕНИЯ. А на этом мы катастрофически обожглись в первые дни Великой Отечественной войны!
Напомню: к началу войны мы имели зенитные средства ПВО и истребительную авиацию ВВС, которые подчинили военным округам, но не имели СИСТЕМЫ противовоздушной обороны страны. В то же время главные сухопутные силы и ВВС сосредоточили в приграничной полосе в намерении «бить врага на его территории» «малой кровью, могучим ударом». Внезапно напавший враг с опережением наземного вторжения воздушным в первые полдня уничтожил 1200 (400 в воздухе и 800 на земле), а за 8 дней первой воздушной наступательной операции против наших ВВС 3143 советских самолёта, в основном новых типов. «Завоёвывать господство в воздухе» и «поддерживать войска» стало нечем. После этого на 6-й день войны враг захватил г. Минск и развил стремительное наступление по всему советско-германскому фронту, достигшее Ленинграда, Москвы, Воронежа, Сталинграда, Кавказа.
Это было уже в той войне!
Сейчас нам надо грамотно и чётко определиться, чем же и где будем воевать впредь — техникой или живой силой, в воздухе (и космосе) или на земле? На какую войну ориентировать развитие ВС МО России — на войну цивилизаций или на войну динозавров? И что же охватит война — только приграничные зоны военных действий (фронтовую полосу), куда норовят притягивать и Войска ПВО страны в дополнение к фронтовой авиации и войсковой ПВО, или вся территория страны, для обороны которой и создавались Войска ПВО? Воевать потребуется по-разному и это тоже надо понять!
Гигантские военные программы именно в принципиально новых и глобальных направлениях не только не свертываются, а наращиваются и расширяются, причём явно не против папуасов, гаитян или даже кубинцев. Надо понять, что будущие войны с индустриально развитыми государствами будут войнами цивилизаций, а не динозавров!
Изменение характера военных угроз, вызываемые развитием оружия, влияют на характер военных конфликтов и на их содержание.
Наше же руководство, подчеркну ещё раз, сохраняет сухопутное мышление прошлых войн и на воздушно-космическое мышление не перестраивается. Даже в только что одобренном коллегией Министерства обороны проекте «Военной доктрины» оно не видит принципиального отличия будущих военных конфликтов от прошлых и возможных противников от прежних. Будущие войны оно рисует по образцу и подобию прошлых, но с новыми образцами тех же видов оружия, а современных агрессоров — аналогичными агрессорам времён 2-й мировой войны с теми же формами ожесточённых и кровопролитных полевых сражений массовых армий, яростных штурмов самоотверженно защищаемых нами городов-героев и массового партизанского движения населения в поддержку армии на захватываемых агрессорами территориях. Подробный анализ проекта военной доктрины мною опубликован в газете «Независимое военной обозрение» № 43 от 5 ноября 1999 г. («Трудный путь военной доктрины»).