Проблемы роста
Шрифт:
– А ничего, что ты перед этим меня из дома выставил? – Сашка нервно притопнул ногой. – А после этого ещё и мою сестру трахнул! У меня же дома…
– Ну так… Выставил… Не сильно ты и сопротивлялся… Наверно, спешил с Кириллом встретиться… Или с Толиком – денежки просто так на дороге не валяются… А сестра твоя – девочка взрослая – сама решает, с кем и когда трахаться. Не у тебя же – вчерашнего задрота и девственника – разрешение
Это была последняя капля. Разъяренный Сашка вскочил со стула и в секунду подлетел к бывшему другу. Драка не была его сильной стороной, но в какую точку целиться кулаком он примерно представлял. Тем не менее, рука для удара не поднялась. Оказавшись в опасной близости от Гоголя, он вдруг снова упёрся в его наготу. Бить обнаженного соперника было, по его мнению, низко и подло. Подчиняясь какой-то неведомой инерции, он протянул руку и, неожиданно схватив Кадыкина за член, ошарашенно замолчал от собственной смелости.
– Ну что?.. Так и будешь стоять? – Гоголь спокойно поднял руку и поправил растрепавшиеся волосы, будто и не его держали за причинное место. – Ты уж определись… Либо больно мне сделай, либо приятно… А то меня ждут… Сам понимаешь…
Сашка завис. Ему вдруг вспомнился недавний разговор с отцом Макса. Как он там сказал?.. Не способ сознательной измены партнеру, а попытка этому партнеру никогда не изменять… Сашкина рука машинально начала двигаться в комфортном ритме.
– Знаешь… А ведь мы как-то неправильно себя ведём…
– Д-да? – Гоголь тяжело задышал. – Ну так… Давай поведём правильно… Щас только… погоди…
– Я сегодня говорил с одним умным человеком. Он мне рассказал кое-что… Возможно и тебе будет интересно. Тем более… Ты ведь сам говорил, что любишь секс больше всего…
– Ну… говорил, ну…
Сашкина рука ускорилась. Он вдруг опять залюбовался фигурой Кадыкина. Всё-таки было в нём что-то до невозможности притягательное. Как же они так разосраться успели?
– Вполне возможно, границы наших желаний могут быть намного шире, чем мы себе придумали… Тебе нравится моя сестра… Мне – Макс… Ну… Кирилл, наверное, нам обоим нравится… А самое главное… Мне нравишься ты, а я – тебе… Поправь, если вдруг ошибаюсь… И если бы этого не было, мы бы с тобой сейчас не ругались.
– А ты… горазд болтать…
–
– Бля… Какого ещё нахуй шага?! Быстрее дрочи… Твою мать…
– Не спеши… Ты сам меня научил доходить до самой сути… Мне хочется близости с тобой. И тогда хотелось, когда ты… ну, ты понял… Поэтому меня и задело… Но я же хочу близости и с Максом… А ты, подозреваю, тоже хочешь близости с… Ай!
Вспотевший и возбужденный Гоголь схватил Сашку за плечи и крепко прижал к себе. Обездвиженный и уставший от неизвестности Сашка отчетливо почувствовал, как теплые струи вырвались из кадыкинского естества и брызнули ему на джинсы. Будто тяжелый груз упал с его души. Он толком не понял, что произошло, и каковы перспективы, но оргазм друга словно поставил точку в долгом неразрешимом споре
– Ребят, – со стороны коридора раздался осторожный голос Снежанки, – с вами всё в порядке?
Парни разорвали объятия и молча уставились друг на друга. Пауза требовала заполнения. И вопрос сестры был очень кстати.
– Не совсем… С нами… Ну, в общем, – Сашка с трудом подыскивал слова, – мне надо срочно сменить джинсы. Мои – неожиданно испачкались…
<p align="center">
========== Эпилог ==========
Боль уходила, уступая место странному, но гармоничному чувству заполненности. Нервная двойственная пульсация отдавала нутру приятную дрожь. Сашке хотелось скулить. Лежащий снизу Максим протянул руку и, обхватив его за шею, поцеловал. Крепкие руки Гоголя придерживали его за плечи. Периодически Сашка ощущал его теплые влажные губы у себя между лопаток. Где-то слева ждал своей очереди Кирилл, то и дело помогая себе рукой поддерживать эрекцию.
– Го-о-о-споди-и-и-и, как же хорошо! – не смог сдержаться Сашка, вызвав своей репликой прилив энтузиазма у всей троицы.
– Приоткрой ротик, малыш… Вот так вот…
Встав в полный рост, Кирилл подался вперёд. Сашка, широко раскрыв рот, наклонился в его сторону и поймал его влажную головку. Кирилл тихо застонал. Толчки сзади стали сильнее и жестче. Пальцы Макса теребили сашкины соски.