Пробный шар

Ю_ШУТОВА

День двадцать первый.

Бабушка привезла тетю Милю…

Папа слег с сердцем. Вызывали врача. Эксперимент остановила. Яблоки спрятала. Благодаря тете Миле у бабушки нет больше куриц и коровы. Теперь все ее хозяйство – лоток яиц и теленочек маленький, которого еще кормить и кормить. Бабушка даже не ругалась. Втолкнула ее назад и сказала:

–Возвращаю хозяевам! – и дверью хлопнула так, что часы сами решили пойти, хоть, у них уже две недели, как села батарейка.

К слову сказать, на таком заряде часы шли год без каких-либо манипуляций с питающим элементом.

Вы не думайте, я не вру. Папу две недели держали в больнице. Выписали, когда мама ему компот из тетиных яблок принесла. У них после распития этого компота всю палату выписали. Врач сказал, что такого чуда за тридцать лет работы в стационаре ни разу не было.

Теперь отец бегает с мамой по утрам. Старается держать форму.

Тете Миле пришлось сделать новые документы, а моим родителям, по такому случаю, ее удочерить. Дядю Борю официально объявили без вести пропавшим. И теперь маленький муж тети Светы наречен Борисом Борисовичем, а в свидетельстве о рождении его жена записана как мать. Вот такие дела с молодильными яблоками.

Кстати, кому интересно, они не портятся.

Я недавно получила предложение выйти замуж. Не знаю, стоит ли говорить жениху, что с возрастом не все так просто. Дату свадьбы уже назначили.

И да, я посадила все косточки от сказочных яблок в деревне. В какой, не скажу. Иначе, боюсь, народу поубавится. Так что, не грустите. Все только начинается. И на всякий случай будьте осторожны с девочками по имени Миля, особенно, если чем-нибудь угощает. А то, ведь, ее мужа так до сих пор и не нашли.

Гату Нгору. Стихи

Марсий

Тростниковая дудочка,

Просто свирель.

Кто лучше сыграет —

Бог или зверь?

Тело безумного

Скормят псам,

Кожу натянут

На барабан.

Плачь, моя дудочка,

Плачь.

Ты столь прекрасен,

Лукавый палач.

Солнцеликий,

Свали в туман.

За глупого Марсия

Этот стакан.

Водка, прокуренный

Мрак кабака,

Тихую жалобу

Тянет труба.

Трубач испитый

Все же хорош.

Сюжет избитый

Не тянет на грош.

К высшим взывают —

Не вызывают.

Феб не сумеет простить

Свое пораженье.

За униженье,

Марсий, тебе платить

Кожей, содранной до души.

Играй, моя дудочка, не спеши.

Женщина

Моя женщина –

Моя гитара.

Под себя настроил.

Поешь и плачешь

Под моей рукою.

Дрожь струны.

Чаек летучие сны,

Ветер,

Жасминовый трепет…

Время истекло,

Вытекло.

В темное небо впиталось.

Ты осталась…

Песня…

Руки – гибкие рифмы,

Бедра – рефрен.

Ночью

Поешь во мне.

Данайцы

Данайцы к лодкам уходят под утро,

Женам «Не бойся!» на ушко шепнув.

В лодки – дары, в уключины —весла.

«Мы ненадолго, вернемся не поздно,

Любимая, ты не успеешь заснуть».

Пела вода перламутром.

Парки молчали мудро.

Солнце зевало в кулак.

Каждый ли путь измерен?

Кто постучится в двери?

Друг или враг?

Данайцы уходят в небо,

Сжигаемое зарею.

Любимые спят от века,

Отмеренного судьбою.

В обугленном небе пляшут

Ломкие крылья дронов.

Железные кони пашут

Землю под зубы драконов.

Утро росой кровавой

Поле омоет нежно.

Бойтесь друзей коварных,

Дары сующих небрежно.

Елена Евдокимова. Родовое гнездо

Из открытой форточки слышался щебет ласточек – привет теплому дню и ранней весне. Солнце светило в окно, играло бликами на клинках. Две сувенирные сабли, легкие, будто детские, рассекали воздух в опасной близости от люстры; грозя оставить отметины, проносились над паркетом. Звону много – мастерства ничуть. Не тренировка – игра. Самодельные шлемы, нагрудники из жести. Косички и челка против бороды и усов. Воображение разлилось половодьем на всю четырехкомнатную квартиру. Когда на отца с дочкой находит охота «позвенеть», бабушка с мамой не смеют мешать, только условие ставят: одна царапина – сабли отправятся на помойку.

Усы и косички не спорили: звенеть, так звенеть; а после, взять книгу и вслух: о рыцарях, замках, красавицах. Читать Ксюха умела – школьница, шестой класс. Но слушать отца ей нравилось больше. Особенно если вовремя намекнуть: я, мол, не все поняла.

– Зря, Ксюха, фыркаешь, – они сидели друг напротив друга. Дочка с ногами забралась в кресло. Отец, по обыкновению, предпочел диван. На столе, раскрытая, лежала книга. Беседа об арбалетах длилась без малого час:

Конец ознакомительного фрагмента.